В глазах Веры Павловны стало выражаться недоумение; ей все яснее думалось: «я не знаю, что это? что же мне думать?» О, Рахметов, при всей видимой нелепости своей обстоятельной манеры изложения, был мастер, великий мастер вести дело! Он был великий психолог, он
знал и умел выполнять законы постепенного подготовления.
Неточные совпадения
— Вы сами задерживаете меня. Я хотела сказать, что даже она, — понимаете ли, даже она! —
умела понять
и оценить мои чувства, даже она,
узнавши от матери о вашем предложении, прислала своего отца сказать мне, что не восстанет против моей воли
и не обесчестит нашей фамилии своим замаранным именем.
Ваш взгляд на людей уже совершенно сформировался, когда вы встретили первого благородного человека, который не был простодушным, жалким ребенком,
знал жизнь не хуже вас, судил о ней не менее верно, чем вы,
умел делать дело не менее основательно, чем вы: вам простительно было ошибиться
и принять его за такого же пройдоху, как вы.
— Рассказывай подробности; да, верно, ты сама все обдумала
и сумеешь приспособиться к обстоятельствам. Ты
знаешь, тут важнее всего принцип, да характер, да уменье. Подробности определяются сами собою, по особенным условиям каждой обстановки.
Таким образом, проработали месяц, получая в свое время условленную плату, Вера Павловна постоянно была в мастерской,
и уже они успели
узнать ее очень близко как женщину расчетливую, осмотрительную, рассудительную, при всей ее доброте, так что она заслужила полное доверие. Особенного тут ничего не было
и не предвиделось, а только то, что хозяйка — хорошая хозяйка, у которой дело пойдет:
умеет вести.
— Теперь надобно мне рассказать вам самую трудную вещь изо всего, о чем придется нам когда-нибудь говорить,
и не
знаю,
сумею ли рассказать ее хорошенько.
Поэтому, если бы мне недоставало денег, он занялся бы такими делами, которые выгоднее нынешних его занятий, а он
сумел бы найти, потому что он человек умный
и оборотливый, — ведь вы его несколько
знаете.
Что за чудо? Лопухов не
умел вспомнить ничего, чем бы мог оскорбить его, да это
и не было возможно, при их уважении друг к другу, при горячей дружбе. Вера Павловна тоже очень усердно вспоминала, не она ли чем оскорбила его,
и тоже не могла ничего отыскать,
и тоже
знала, по той же причине, как у мужа, что это невозможно с ее стороны.
Приехала Мерцалова, потужила, поутешила, сказала, что с радостью станет заниматься мастерскою, не
знает,
сумеет ли,
и опять стала тужить
и утешать, помогая в разборке вещей.
— Но каково же всего этого дожидаться? Муж еще, может быть, спокойнее меня, потому что он хорошо
знает и сумеет, конечно, доказать, что все это ложь; но что же я должна буду чувствовать, а между тем, Егор Егорыч, я дочь вашего преданного и верного друга!.. Сжальтесь вы хоть сколько-нибудь надо мною!
Саша покраснел, неловко поклонился. Коковкина назвала его гостье. Людмила уселась за стол и принялась оживленно рассказывать новости. Горожане любили принимать ее за то, что она все
знала и умела рассказывать мило и скромно. Коковкина, домоседка, была ей непритворно рада и радушно угощала. Людмила весело болтала, смеялась вскакивала с места передразнить кого-нибудь, задевала Сашу. Она сказала:
Неточные совпадения
— дворянин учится наукам: его хоть
и секут в школе, да за дело, чтоб он
знал полезное. А ты что? — начинаешь плутнями, тебя хозяин бьет за то, что не
умеешь обманывать. Еще мальчишка, «Отче наша» не
знаешь, а уж обмериваешь; а как разопрет тебе брюхо да набьешь себе карман, так
и заважничал! Фу-ты, какая невидаль! Оттого, что ты шестнадцать самоваров выдуешь в день, так оттого
и важничаешь? Да я плевать на твою голову
и на твою важность!
Стародум(с важным чистосердечием). Ты теперь в тех летах, в которых душа наслаждаться хочет всем бытием своим, разум хочет
знать, а сердце чувствовать. Ты входишь теперь в свет, где первый шаг решит часто судьбу целой жизни, где всего чаще первая встреча бывает: умы, развращенные в своих понятиях, сердца, развращенные в своих чувствиях. О мой друг!
Умей различить,
умей остановиться с теми, которых дружба к тебе была б надежною порукою за твой разум
и сердце.
— Я — твое внутреннее слово! я послана объявить тебе свет Фавора, [Фаво́р — по евангельскому преданию, священная гора.] которого ты ищешь, сам того не
зная! — продолжала между тем незнакомка, — но не спрашивай, кто меня послал, потому что я
и сама объявить о сем не
умею!
— Я не нахожу, — уже серьезно возразил Свияжский, — я только вижу то, что мы не
умеем вести хозяйство
и что, напротив, то хозяйство, которое мы вели при крепостном праве, не то что слишком высоко, а слишком низко. У нас нет ни машин, ни рабочего скота хорошего, ни управления настоящего, ни считать мы не
умеем. Спросите у хозяина, — он не
знает, что ему выгодно, что невыгодно.
Сергей Иванович говорил, что он любит
и знает народ
и часто беседовал с мужиками, что̀ он
умел делать хорошо, не притворяясь
и не ломаясь,
и из каждой такой беседы выводил общие данные в пользу народа
и в доказательство, что
знал этот народ.