Неточные совпадения
Третий результат слов Марьи Алексевны был, разумеется, тот, что Верочка и Дмитрий Сергеич стали, с ее разрешения и поощрения, проводить вместе довольно много времени. Кончив урок часов в восемь, Лопухов
оставался у Розальских еще часа два — три: игрывал в карты с матерью семейства,
отцом семейства и женихом; говорил с ними; играл на фортепьяно, а Верочка пела, или Верочка играла, а он слушал; иногда и разговаривал с Верочкою, и Марья Алексевна не мешала, не косилась, хотя, конечно, не оставляла без надзора.
Племянник, вместо того чтобы приезжать, приходил, всматривался в людей и, разумеется, большею частию
оставался недоволен обстановкою: в одном семействе слишком надменны; в другом — мать семейства хороша,
отец дурак, в третьем наоборот, и т. д., в иных и можно бы жить, да условия невозможные для Верочки; или надобно говорить по — английски, — она не говорит; или хотят иметь собственно не гувернантку, а няньку, или люди всем хороши, кроме того, что сами бедны, и в квартире нет помещения для гувернантки, кроме детской, с двумя большими детьми, двумя малютками, нянькою и кормилицею.
— А мне все не лучше, Верочка; как-то ты без меня
останешься? У
отца жалованьишко маленькое, и сам-то он плохая тебе опора. Ты девушка красивая; злых людей на свете много. Предостеречь тебя будет некому. Боюсь я за тебя. — Верочка плачет.
Простаков (Скотинину). Правду сказать, мы поступили с Софьюшкой, как с сущею сироткой. После
отца осталась она младенцем. Тому с полгода, как ее матушке, а моей сватьюшке, сделался удар…
Маленькие окна подымались, и сухощавая рука старухи, которые одни только вместе с степенными
отцами оставались в избах, высовывалась из окошка с колбасою в руках или куском пирога.
Неточные совпадения
Он знал, что между
отцом и матерью была ссора, разлучившая их, знал, что ему суждено
оставаться с
отцом, и старался привыкнуть к этой мысли.
Когда она думала о сыне и его будущих отношениях к бросившей его
отца матери, ей так становилось страшно за то, что она сделала, что она не рассуждала, а, как женщина, старалась только успокоить себя лживыми рассуждениями и словами, с тем чтобы всё
оставалось по старому и чтобы можно было забыть про страшный вопрос, что будет с сыном.
Я решился тебя увезти, думая, что ты, когда узнаешь меня, полюбишь; я ошибся: прощай!
оставайся полной хозяйкой всего, что я имею; если хочешь, вернись к
отцу, — ты свободна.
«Слышь ты, Василиса Егоровна, — сказал он ей покашливая. —
Отец Герасим получил, говорят, из города…» — «Полно врать, Иван Кузмич, — перервала комендантша, — ты, знать, хочешь собрать совещание да без меня потолковать об Емельяне Пугачеве; да лих, [Да лих (устар.) — да нет уж.] не проведешь!» Иван Кузмич вытаращил глаза. «Ну, матушка, — сказал он, — коли ты уже все знаешь, так, пожалуй,
оставайся; мы потолкуем и при тебе». — «То-то, батька мой, — отвечала она, — не тебе бы хитрить; посылай-ка за офицерами».
Отец объяснял очень многословно и долго, но в памяти Клима
осталось только одно: есть желтые цветы и есть красные, он, Клим, красный цветок; желтые цветы — скучные.