Неточные совпадения
— Пойдемте. Делайте потом со мною, что хотите, а я не останусь. Я вам скажу после, почему. — Маменька, — это уж
было сказано вслух: — у меня очень разболелась голова: Я не могу сидеть
здесь. Прошу вас!
— Мсье Сторешни́к! — Сторешников возликовал: француженка обращалась к нему в третий раз во время ужина: — мсье Сторешни́к! вы позвольте мне так называть вас, это приятнее звучит и легче выговаривается, — я не думала, что я
буду одна дама в вашем обществе; я надеялась увидеть
здесь Адель, — это
было бы приятно, я ее так редко ежу.
— Что ж, он хотел обмануть вашу мать, или они оба
были в заговоре против вас? — Верочка горячо стала говорить, что ее мать уж не такая же дурная женщина, чтобы
быть в заговоре. — Я сейчас это увижу, — сказала Жюли. — Вы оставайтесь
здесь, — вы там лишняя. — Жюли вернулась в залу.
— Ничего. Я думала об этом и решилась. Я тогда не останусь
здесь. Я могу
быть актрисою. Какая это завидная жизнь! Независимость! Независимость!
Разве я не знаю, как думают обо мне все, кто
здесь есть?
— Нет,
здесь, может
быть, нельзя
было б и говорить. И, во всяком случае, маменька стала бы подозревать. Нет, лучше так, как я вздумала. У меня
есть такой густой вуаль, что никто не узнает.
«Да, а потом?
Будут все смотреть — голова разбитая, лицо разбитое, в крови, в грязи… Нет, если бы можно
было на это место посыпать чистого песку, —
здесь и песок-то все грязный… нет, самого белого, самого чистого… вот бы хорошо
было. И лицо бы осталось не разбитое, чистое, не пугало бы никого.
— Миленькая моя Верочка, миленькая моя. Да, уж недолго тебе тосковать
здесь, два с половиною месяца пройдут скоро, и
будешь свободна.
— Ах, мой миленький, еще 64 дня осталось! Ах, какая тоска
здесь! Эти два дня шли дольше тех трех дней. Ах, какая тоска! Гадость какая
здесь, если бы ты знал, мой миленький. До свиданья, мой милый, голубчик мой, — до вторника; а эти три дня
будут дольше всех пяти дней. До свиданья, мой милый. («Гм, гм! Да! Гм! — Глаза не хороши. Она плакать не любит. Это нехорошо. Гм! Да!»)
Откуда же здоровое свойство этой грязи? обратите внимание на положение этой поляны: вы видите, что вода
здесь имеет сток, и потому
здесь не может
быть гнилости.
Кирсанов даже не всегда слушался этих напоминаний: не поедет он к этому знакомому, пусть сердится этот господин, или: работа не уйдет, время еще
есть, а он досидит вечер
здесь.
В это утро Дмитрий Сергеич не идет звать жену
пить чай: она
здесь, прижавшись к нему; она еще спит; он смотрит на нее и думает: «что это такое с ней, чем она
была испугана, откуда этот сон?»
— Да, я не
буду вставать, я полежу, мне так хорошо
здесь: какой ты умный за это, миленький, как я тебя полюбила.
Отчего Кирсанов не вальсирует на этой бесцеремонной вечеринке, на которой сам Лопухов вальсирует, потому что
здесь общее правило: если ты семидесятилетний старик, но попался сюда, изволь дурачиться вместе с другими; ведь
здесь никто ни на кого не смотрит, у каждого одна мысль — побольше шуму, побольше движенья, то
есть побольше веселья каждому и всем, — отчего же Кирсанов не вальсирует?
Но
здесь оно должно
быть в образцовой форме: во — первых, гениальнейший и нормальнейший ум из всех известных нам умов; во — вторых, и примешавшееся к нему безумие — признанное, бесспорное безумие.
Тончайшие черты общего явления должны выказываться
здесь осязательнее, чем где бы то ни
было, и никто не может подвергнуть сомнению, что это именно черты того явления, которому принадлежат черты смешения безумия с умом.
Тот из них, которого я встретил в кругу Лопухова и Кирсанова и о котором расскажу
здесь, служит живым доказательством, что нужна оговорка к рассуждениям Лопухова и Алексея Петровича о свойствах почвы, во втором сне Веры Павловны, оговорка нужна та, что какова бы ни
была почва, а все-таки в ней могут попадаться хоть крошечные клочочки, на которых могут вырастать здоровые колосья.
Года через два после того, как мы видим его сидящим в кабинете Кирсанова за ньютоновым толкованием на «Апокалипсис», он уехал из Петербурга, сказавши Кирсанову и еще двум — трем самым близким друзьям, что ему
здесь нечего делать больше, что он сделал все, что мог, что больше делать можно
будет только года через три, что эти три года теперь у него свободны, что он думает воспользоваться ими, как ему кажется нужно для будущей деятельности.
Рассказывать все эти истории
было бы
здесь неуместно.
— Мне
было бы очень тяжело оставаться
здесь. Вид мест, которые напоминали бы прошлое, расстраивал бы меня.
Этому чувству необходимо должно
было возникнуть, как скоро даны характеры ваш и Дмитрия Сергеича: не так, то иначе, оно все-таки развилось бы; ведь
здесь коренное чувство вовсе не то, что вы полюбили другого, это уже последствие; коренное чувство — недовольство вашими прежними отношениями.
Как он благороден, Саша!» — «Расскажи же, Верочка, как это
было?» — «Я сказала ему, что не могу жить без тебя; на другой день, вчера, он уж уехал, я хотела ехать за ним, весь день вчера думала, что поеду за ним, а теперь, видишь, я уж давно сидела
здесь».
— Здравствуй, сестра, — говорит она царице, —
здесь и ты, сестра? — говорит она Вере Павловне, — ты хочешь видеть, как
будут жить люди, когда царица, моя воспитанница,
будет царствовать над всеми? Смотри.
Через несколько времени, зимою,
здесь будут беспрестанные смены,
будут приезжать маленькими партиями любители зимних прогулок, провести
здесь несколько дней по — зимнему».
— «Да везде, где тепло и хорошо, — говорит старшая сестра: — на лето, когда
здесь много работы и хорошо, приезжает сюда множество всяких гостей с юга; мы
были в доме, где вся компания из одних вас; но множество домов построено для гостей, в других и разноплеменные гости и хозяева поселяются вместе, кому как нравится, такую компанию и выбирает.
И теперь веселье простых людей, когда им удается веселиться, более радостно, живо и свежо, чем наше; но у наших простых людей скудны средства для веселья, а
здесь средства богаче, нежели у нас; и веселье наших простых людей смущается воспоминанием неудобств и лишений, бед и страданий, смущается предчувствием того же впереди, — это мимолетный час забытья нужды и горя — а разве нужда и горе могут
быть забыты вполне? разве песок пустыни не заносит? разве миазмы болота не заражают и небольшого клочка хорошей земли с хорошим воздухом, лежащего между пустынею и болотом?
А
здесь: нервы и крепки, как у наших рабочих людей, и развиты, впечатлительны, как у нас; приготовленность к веселью, здоровая, сильная жажда его, какой нет у нас, какая дается только могучим здоровьем и физическим трудом, в этих людях соединяется со всею тонкостью ощущений, какая
есть в нас; они имеют все наше нравственное развитие вместе с физическим развитием крепких наших рабочих людей: понятно, что их веселье, что их наслаждение, их страсть — все живее и сильнее, шире и сладостнее, чем у нас.
— Хорошо… ребяческое чувство, которое не дает никакой гарантии. Это годится для того, чтобы шутить, вспоминая, и грустить, если хотите, потому что
здесь есть очень прискорбная сторона. Вы спаслись только благодаря особенному, редкому случаю, что дело попало в руки такого человека, как Александр.
— Случай! Сколько хотите случаев объясняйте случаем; но когда случаи многочисленны, вы знаете, кроме случайности, которая производит часть их, должна
быть и какая-нибудь общая причина, от которой происходит другая часть.
Здесь нельзя предположить никакой другой общей причины, кроме моего объяснения: здравость выбора от силы и проницательности ума.
Неточные совпадения
Бобчинский. Сначала вы сказали, а потом и я сказал. «Э! — сказали мы с Петром Ивановичем. — А с какой стати сидеть ему
здесь, когда дорога ему лежит в Саратовскую губернию?» Да-с. А вот он-то и
есть этот чиновник.
Осип. Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь вам, да все, знаете, лучше уехать скорее: ведь вас, право, за кого-то другого приняли… И батюшка
будет гневаться, что так замешкались. Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных
здесь дали.
Городничий. Я
здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да
есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Городничий. В других городах, осмелюсь доложить вам, градоправители и чиновники больше заботятся о своей, то
есть, пользе. А
здесь, можно сказать, нет другого помышления, кроме того, чтобы благочинием и бдительностью заслужить внимание начальства.
Городничий (в сторону).Славно завязал узелок! Врет, врет — и нигде не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его. Ну, да постой, ты у меня проговоришься. Я тебя уж заставлю побольше рассказать! (Вслух.)Справедливо изволили заметить. Что можно сделать в глуши? Ведь вот хоть бы
здесь: ночь не спишь, стараешься для отечества, не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда
будет. (Окидывает глазами комнату.)Кажется, эта комната несколько сыра?