Неточные совпадения
— Ваша дочь нравится моей жене, теперь надобно только условиться в цене и, вероятно, мы не разойдемся из — за этого. Но позвольте мне докончить наш разговор о нашем общем знакомом. Вы его очень хвалите. А известно
ли вам, что он говорит о своих отношениях к вашему
семейству, — например, с какою целью он приглашал нас вчера в вашу ложу?
— Безостановочно продолжает муж после вопроса «слушаешь
ли», — да, очень приятные для меня перемены, — и он довольно подробно рассказывает; да ведь она три четверти этого знает, нет, и все знает, но все равно: пусть он рассказывает, какой он добрый! и он все рассказывает: что уроки ему давно надоели, и почему в каком
семействе или с какими учениками надоели, и как занятие в заводской конторе ему не надоело, потому что оно важно, дает влияние на народ целого завода, и как он кое-что успевает там делать: развел охотников учить грамоте, выучил их, как учить грамоте, вытянул из фирмы плату этим учителям, доказавши, что работники от этого будут меньше портить машины и работу, потому что от этого пойдет уменьшение прогулов и пьяных глаз, плату самую пустую, конечно, и как он оттягивает рабочих от пьянства, и для этого часто бывает в их харчевнях, — и мало
ли что такое.
— Сравните жизнь
семейства, расходующего 1 000 руб. в год, с жизнью такого же
семейства, расходующего 4 000 руб., неправда
ли, вы найдете громадную разницу? — продолжал Кирсанов. — При нашем порядке точно такая же пропорция, если не больше: при нем получается вдвое больше дохода, и доход употребляется вдвое выгоднее. Удивительно
ли, что вы нашли жизнь наших швей вовсе непохожею на ту, какую ведут швеи при обыкновенном порядке?
Семейство его, говорил он, было родом из Канады; точно, в Канаде чуть
ли не половину населения составляют потомки французских колонистов; его
семейство из них-то и было, потому-то и фамилия у него была французского фасона, да и лицом он походил все-таки скорее на француза, чем на англичанина или янки.
Неточные совпадения
— Правда
ли, капитан, что говорят, будто бы родом вы из знатного
семейства?
Конечно, нет в нем этого ума, // Что гений для иных, а для иных чума, // Который скор, блестящ и скоро опротивит, // Который свет ругает наповал, // Чтоб свет об нем хоть что-нибудь сказал; // Да эдакий
ли ум
семейство осчастливит?
А теперь, когда Илья Ильич сделался членом ее
семейства, она и толчет и сеет иначе. Свои кружева почти забыла. Начнет шить, усядется покойно, вдруг Обломов кричит Захару, чтоб кофе подавал, — она, в три прыжка, является в кухню и смотрит во все глаза так, как будто прицеливается во что-нибудь, схватит ложечку, перельет на свету ложечки три, чтоб узнать, уварился
ли, отстоялся
ли кофе, не подали бы с гущей, посмотрит, есть
ли пенки в сливках.
Но, напротив, не будет
ли справедливее вывод, что уже множество таких, несомненно родовых,
семейств русских с неудержимою силою переходят массами в
семейства случайные и сливаются с ними в общем беспорядке и хаосе.
Что я „честь
семейства“, что
ли, должен спасти?» Отмечаю все эти подлости, чтоб показать, до какой степени я еще не укреплен был в разумении зла и добра.