«Прекрасным кажется то, что кажется полным осуществлением родовой идеи», значит также: «надобно, чтобы в
прекрасном существе было все, что только может быть хорошего в существах этого рода; надобно, чтобы нельзя было найти ничего хорошего в других существах того же рода, чего не было бы в прекрасном предмете».
Неточные совпадения
Этот скрывающий под собою истину призрак проявления идеи вполне в отдельном
существе есть
прекрасное (das Schöne).
Ощущение, производимое в человеке
прекрасным, — светлая радость, похожая на ту, какою наполняет нас присутствие милого для нас
существа (Я говорю о том, что прекрасно по своей сущности, а не по тому только, что прекрасно изображено искусством; о
прекрасных предметах и явлениях, а не о
прекрасном их изображении в произведениях искусства: художественное произведение, пробуждая эстетическое наслаждение своими художественными достоинствами, может возбуждать тоску, даже отвращение сущностью изображаемого.).
Но это «что-то» должно быть нечто чрезвычайно многообъемлющее, нечто способное принимать самые разнообразные формы, нечто чрезвычайно общее; потому что
прекрасными кажутся нам предметы чрезвычайно разнообразные,
существа, совершенно не похожие друг на друга.
«прекрасно то
существо, в котором видим мы жизнь такою, какова должна быть она по нашим понятиям; прекрасен тот предмет, который выказывает в себе жизнь или напоминает нам о жизни», — кажется, что это определение удовлетворительно объясняет все случаи, возбуждающие в нас чувство
прекрасного. Проследим главные проявления
прекрасного в различных областях действительности, чтобы проверить это.
В млекопитающих животных, организация которых более близким образом сравнивается нашими глазами с наружностью человека,
прекрасным кажется человеку округленность форм, полнота и свежесть; кажется
прекрасным грациозность движений, потому что грациозными бывают движения какого-нибудь
существа тогда, когда оно «хорошо сложено», т. е. напоминает человека хорошо сложенного, а не урода.
Определяя
прекрасное как полное проявление идеи в отдельном
существе, мы необходимо придем к выводу: «
прекрасное в действительности только призрак, влагаемый в нее нашею фантазиею»; из этого будет следовать, что «собственно говоря,
прекрасное создается нашею фантазиею, а в действительности (или, [по Гегелю]: в природе) истинно
прекрасного нет»; из того, что в природе нет истинно
прекрасного, будет следовать, что «искусство имеет своим источником стремление человека восполнить недостатки
прекрасного в объективной действительности» и что «
прекрасное, создаваемое искусством, выше
прекрасного в объективной действительности», — все эти мысли составляют сущность [гегелевской эстетики и являются в ней] не случайно, а по строгому логическому развитию основного понятия о
прекрасном.
Так, например, из определения «
прекрасное есть жизнь» становится понятно, почему в области
прекрасного нет отвлеченных мыслей, а есть только индивидуальные
существа — жизнь мы видим только в действительных, живых
существах, а отвлеченные, общие мысли не входят в область жизни.
Напротив, все их страсти утоляются быстро, но около благородного,
прекрасного существа, этот по-видимому грубый и жестокий человек ищет обновления, ищет возможности исправиться, стать лучшим, сделаться высоким и честным — „высоким и прекрасным“, как ни осмеяно это слово!
— Я не знаю, как она родится, а знаю, что выходит совсем готовая из головы, то есть когда обработается размышлением: тогда только она и хороша. Ну, а по-твоему, — начал, помолчав, Петр Иваныч, — за кого же бы выдавать эти
прекрасные существа?
Кончилось тем, что и он словно замер — и сидел неподвижно, как очарованный, и всеми силами души своей любовался картиной, которую представляли ему и эта полутемная комната, где там и сям яркими точками рдели вставленные в зеленые старинные стаканы свежие, пышные розы — и эта заснувшая женщина с скромно подобранными руками и добрым, усталым лицом, окаймленным снежной белизной подушки, и это молодое, чутко-настороженное и тоже доброе, умное, чистое и несказанно
прекрасное существо с такими черными глубокими, залитыми тенью и все-таки светившимися глазами…
Может быть, вы одумаетесь; может быть, какое-нибудь мое слово западет вам в душу, вы не захотите погубить и ее, и себя, и то невинное,
прекрасное существо…
Неточные совпадения
Я делаю то, что существует, как старинное представление о прекрасном-несбыточном, и что, по
существу, так же сбыточно и возможно, как загородная прогулка.
— Да, — повторила Катя, и в этот раз он ее понял. Он схватил ее большие
прекрасные руки и, задыхаясь от восторга, прижал их к своему сердцу. Он едва стоял на ногах и только твердил: «Катя, Катя…», а она как-то невинно заплакала, сама тихо смеясь своим слезам. Кто не видал таких слез в глазах любимого
существа, тот еще не испытал, до какой степени, замирая весь от благодарности и от стыда, может быть счастлив на земле человек.
Он взял со стола и мне подал. Это тоже была фотография, несравненно меньшего размера, в тоненьком, овальном, деревянном ободочке — лицо девушки, худое и чахоточное и, при всем том,
прекрасное; задумчивое и в то же время до странности лишенное мысли. Черты правильные, выхоленного поколениями типа, но оставляющие болезненное впечатление: похоже было на то, что
существом этим вдруг овладела какая-то неподвижная мысль, мучительная именно тем, что была ему не под силу.
Он был уверен, что его чувство к Катюше есть только одно из проявлений наполнявшего тогда всё его
существо чувства радости жизни, разделяемое этой милой, веселой девочкой. Когда же он уезжал, и Катюша, стоя на крыльце с тетушками, провожала его своими черными, полными слез и немного косившими глазами, он почувствовал однако, что покидает что-то
прекрасное, дорогое, которое никогда уже не повторится. И ему стало очень грустно.
Париж — живое
существо, и
существо это выше и
прекраснее современных буржуазных французов.