Неточные совпадения
Задвижка щелкнула, пахнул холодный ветер, и Пашка, спотыкаясь, выбежал на двор. У него была одна мысль — бежать и бежать! Дороги он не знал, но был уверен, что если побежит, то непременно очутится дома у матери. Ночь была пасмурная, но за облаками светила луна. Пашка побежал от крыльца прямо вперед, обогнул
сарай и наткнулся на пустые кусты;
постояв немного и подумав, он бросился назад к больнице, обежал ее и опять остановился
в нерешимости: за больничным корпусом белели могильные кресты.
Неточные совпадения
Стоя в холодке вновь покрытой риги с необсыпавшимся еще пахучим листом лещинового решетника, прижатого к облупленным свежим осиновым слегам соломенной крыши, Левин глядел то сквозь открытые ворота,
в которых толклась и играла сухая и горькая пыль молотьбы, на освещенную горячим солнцем траву гумна и свежую солому, только что вынесенную из
сарая, то на пестроголовых белогрудых ласточек, с присвистом влетавших под крышу и, трепля крыльями, останавливавшихся
в просветах ворот, то на народ, копошившийся
в темной и пыльной риге, и думал странные мысли:
Одну из них, богиню Молчания, с пальцем на губах, привезли было и поставили; но ей
в тот же день дворовые мальчишки отбили нос, и хотя соседний штукатур брался приделать ей нос «вдвое лучше прежнего», однако Одинцов велел ее принять, и она очутилась
в углу молотильного
сарая, где
стояла долгие годы, возбуждая суеверный ужас баб.
Здесь, на воздухе, выстрелы трещали громко, и после каждого хотелось тряхнуть головой, чтобы выбросить из уха сухой, надсадный звук. Было слышно и визгливое нытье летящих пуль. Самгин оглянулся назад — двери
сарая были открыты, задняя его стена разобрана; пред широкой дырою на фоне голубоватого неба
стояло голое дерево, —
в сарае никого не было.
Однажды ему удалось подсмотреть, как Борис,
стоя в углу, за
сараем, безмолвно плакал, закрыв лицо руками, плакал так, что его шатало из стороны
в сторону, а плечи его дрожали, точно у слезоточивой Вари Сомовой, которая жила безмолвно и как тень своей бойкой сестры. Клим хотел подойти к Варавке, но не решился, да и приятно было видеть, что Борис плачет, полезно узнать, что роль обиженного не так уж завидна, как это казалось.
В таких полугневных, полупрезрительных мыслях Самгин подошел, заглянул во двор, — дверь
сарая над погребом тоже была открыта, перед нею
стояла, точно колокол, Анфимьевна с фонарем
в руке и говорила: