Неточные совпадения
«Приятно вести борьбу и победить человека равного, —
думал он, — человека, который в общественном
смысле стоит с тобой на одной точке… А какой мне интерес Илюшку побеждать? Победишь его или
не победишь — один чёрт: никакого удовольствия…
О, взял шашку и улыбается! Приятно барина обыгрывать! Еще бы! Луком воняет, а небось рад старшему напакостить!» — Пошел вон! — крикнул Шмахин.
Неточные совпадения
— Эх, Анна Сергеевна, станемте говорить правду. Со мной кончено. Попал под колесо. И выходит, что нечего было
думать о будущем. Старая шутка смерть, а каждому внове. До сих пор
не трушу… а там придет беспамятство, и фюить!(Он слабо махнул рукой.) Ну, что ж мне вам сказать… я любил вас! это и прежде
не имело никакого
смысла, а теперь подавно. Любовь — форма, а моя собственная форма уже разлагается. Скажу я лучше, что какая вы славная! И теперь вот вы стоите, такая красивая…
Он оставил Самгина в состоянии неиспытанно тяжелой усталости, измученным напряжением, в котором держал его Тагильский. Он свалился на диван, закрыл глаза и некоторое время,
не думая ни
о чем, вслушивался в
смысл неожиданных слов — «актер для себя», «игра с самим собой». Затем, постепенно и быстро восстановляя в памяти все сказанное Тагильским за три визита, Самгин попробовал успокоить себя:
Клим Иванович Самгин легко и утешительно
думал не об искусстве, но
о жизни, сквозь которую он шел ничего
не теряя, а, напротив, все более приобретая уверенность, что его путь
не только правилен, но и героичен, но
не умел или
не хотел — может быть, даже опасался — вскрывать внутренний
смысл фактов, искать в них единства.
Самгин
подумал о том, что года два тому назад эти люди еще
не смели говорить так открыто и на такие темы. Он отметил, что говорят много пошлостей, но это можно объяснить формой, а
не смыслом.
— Нет, Саша, это так. В разговоре между мною и тобою напрасно хвалить его. Мы оба знаем, как высоко мы
думаем о нем; знаем также, что сколько бы он ни говорил, будто ему было легко, на самом деле было
не легко; ведь и ты, пожалуй, говоришь, что тебе было легко бороться с твоею страстью, — все это прекрасно, и
не притворство; но ведь
не в буквальном же
смысле надобно понимать такие резкие уверения, —
о, мой друг, я понимаю, сколько ты страдал… Вот как сильно понимаю это…