Неточные совпадения
Щербук (молча целует у Анны Петровны и Саши руку, молча кланяется мужчинам, каждому отдельно и отдает общий поклон). Друзья мои! Скажите мне, недостойному субъекту, где
та особа, видеть которую душа моя стремится? Подозрение имею и
думаю, что эта особа — оне! (Указывает
на Софью Егоровну.) Анна Петровна, позвольте мне просить вас отрекомендовать меня им, чтобы они знали, что я такой за человек!
Платонов. Как поглядишь вокруг себя, да
подумаешь серьезно, в обморок падаешь!.. И что хуже всего, так это
то, что всё мало-мальски честное, сносное молчит, мертвецки молчит, только смотрит… Всё смотрит
на него с боязнью, всё кланяется до земли этому ожиревшему, позолоченному выскочке, всё обязано ему от головы до пяток! Честь в трубу вылетела!
Не
думаете ли вы, что я сержусь
на вас за
то, что вы не даете покоя моему отцу?
Платонов (после паузы). Вот они, последствия… Доигрался малый! Исковеркал женщину, живое существо, так, без толку, без всякой
на то надобности… Прроклятый язык! Довел до чего… Что теперь делать? А ну-ка, мудрая ты голова,
подумай! Брани себя теперь, рви волосы… (
Думает.) Ехать! Сейчас же ехать и не сметь показываться сюда до самого страшного суда! Марш отсюда
на все четыре стороны, в ежовые рукавицы нужды, труда! Лучше худшая жизнь, чем эта с глупой историей!
Софья Егоровна. За что ты убиваешь меня? Не прошло и трех недель после
той ночи, а я уже стала походить
на щепку! Где же обещанное тобою счастье? Чем кончатся эти твои выходки?
Подумай, умный, благородный, честный человек!
Подумай, Платонов, пока еще не поздно!
Подумай вот сейчас… Сядь вот
на это стуло, выкинь всё из головы и
подумай только об одном: что ты делаешь со мной?
Софья Егоровна. Он сперва
думал, что я шучу, но когда убедился в противном,
то побледнел, зашатался, заплакал, начал ползать
на коленях… У него было такое же противное лицо, как у тебя теперь!
Платонов. Надо
думать, что скоро! Скоро заживем, Саша, по-старому! Пропади оно, всё новое! Измучился весь, истаскался… Не верь ты в прочность этого узла, как я не верю! Не туго он затянут… Сама она первая охладеет и первая взглянет со смехом и горечью
на этот узел. Не пара мне Софья. B ней бродит
то, что во мне давно уже перебродило; она со слезами умиления смотрит
на то, что я не могу видеть без смеха… Не пара она мне…
Платонов. С ума,
думаете, сошел? Нет, это так… Бред горячечный… Спросите Трилецкого… (Берет ее за плечи.) И меня все любят… Все! Оскорбишь, бывало, и
то… любят… Грекову, например, оскорбил,
на стол пхнул, и
то… любит. Вы, впрочем, сама Грекова… Виноват…
Сторешников слышал и видел, что богатые молодые люди приобретают себе хорошеньких небогатых девушек в любовницы, — ну, он и добивался сделать Верочку своею любовницею: другого слова не приходило ему в голову; услышал он другое слово: «можно жениться», — ну, и стал
думать на тему «жена», как прежде думал на тему «любовница».
Неточные совпадения
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из
того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что
на сердце,
то и
на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше
думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь
на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Осип. Да, хорошее. Вот уж
на что я, крепостной человек, но и
то смотрит, чтобы и мне было хорошо. Ей-богу! Бывало, заедем куда-нибудь: «Что, Осип, хорошо тебя угостили?» — «Плохо, ваше высокоблагородие!» — «Э, — говорит, — это, Осип, нехороший хозяин. Ты, говорит, напомни мне, как приеду». — «А, —
думаю себе (махнув рукою), — бог с ним! я человек простой».
— А потому терпели мы, // Что мы — богатыри. // В
том богатырство русское. // Ты
думаешь, Матренушка, // Мужик — не богатырь? // И жизнь его не ратная, // И смерть ему не писана // В бою — а богатырь! // Цепями руки кручены, // Железом ноги кованы, // Спина… леса дремучие // Прошли по ней — сломалися. // А грудь? Илья-пророк // По ней гремит — катается //
На колеснице огненной… // Все терпит богатырь!
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что год,
то дети: некогда // Ни
думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А
на четвертый новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!
Идем домой понурые… // Два старика кряжистые // Смеются… Ай, кряжи! // Бумажки сторублевые // Домой под подоплекою // Нетронуты несут! // Как уперлись: мы нищие — // Так
тем и отбоярились! //
Подумал я тогда: // «Ну, ладно ж! черти сивые, // Вперед не доведется вам // Смеяться надо мной!» // И прочим стало совестно, //
На церковь побожилися: // «Вперед не посрамимся мы, // Под розгами умрем!»