— Гм… Чьей фабрики сахар? Бобринского? То-то… А это чай? Воняет чем-то… Сардины какие-то… Помада ни к селу ни к городу… изюм с сором… Задобрить хочет, подлизывается… Не-ет-с, милый дружок! Нас не задобришь! А для чего это он цикорного
кофею всунул? Я не пью. Кофей вредно пить… На нервы действует… Хорошо, ступай! Кланяйся там!
— Садиться милости просим, почтеннейший господин Чапурин, — говорил Алексей, указывая на диван Патапу Максимычу. — А ты, Марья Гавриловна, угощенья поставь: чаю,
кофею, «чиколату». Чтобы все живой рукой было! Закуску вели сготовить, разных водок поставь, ликеров, рому, коньяку, иностранных вин, которы получше. Почтенного гостя надо в аккурат угостить, потому что сами его хлеб-соль едали.
Бывало, в Лицее в этот день в столовой вместо казенного чая стоят чашки, наполненные
кофеем со стопкой сухарей, и вся артель пьет с поздравлением приготовление Левонтия Кемерского.