Неточные совпадения
Его нечесаная голова, впалые виски, преждевременные седины на длинной, узкой бороде, сквозь которую
просвечивал подбородок, бледно-серый цвет кожи и небрежные, угловатые манеры — всё это своею черствостью наводило на мысль о пережитой нужде, бездолье, об утомлении жизнью и
людьми.
Как же учить детей, юношей, вообще
просвещать людей, не говоря уже о просвещении в духе христианском, но как учить детей, юношей, вообще людей какой бы то ни было нравственности рядом с учением о том, что убийство необходимо для поддержания общего, следовательно, нашего благосостояния и потому законно, и что есть люди, которыми может быть и каждый из нас, обязанные истязать и убивать своих ближних и совершать всякого рода преступления по воле тех, в руках кого находится власть.
— Сделайте, чтобы законы благотворили равно всем гражданам; чтобы люди страшились только законов и ничего более не страшились; чтобы законы уничтожали только бедственную свободу вредить ближнему; награждайте добродетель,
просвещайте людей, усовершенствуйте воспитание!» (243–248).
Неточные совпадения
— А, вы про это! — засмеялся Свидригайлов, — да, я бы удивился, если бы, после всего, вы пропустили это без замечания. Ха! ха! Я хоть нечто и понял из того, что вы тогда… там… накуролесили и Софье Семеновне сами рассказывали, но, однако, что ж это такое? Я, может, совсем отсталый
человек и ничего уж понимать не могу. Объясните, ради бога, голубчик!
Просветите новейшими началами.
Сама же история добавит только, что это те же
люди, которые в одном углу мира подали голос к уничтожению торговли черными, а в другом учили алеутов и курильцев жить и молиться — и вот они же создали, выдумали Сибирь, населили и
просветили ее и теперь хотят возвратить Творцу плод от брошенного Им зерна.
Филарет умел хитро и ловко унижать временную власть; в его проповедях
просвечивал тот христианский неопределенный социализм, которым блистали Лакордер и другие дальновидные католики. Филарет с высоты своего первосвятительного амвона говорил о том, что
человек никогда не может быть законно орудием другого, что между
людьми может только быть обмен услуг, и это говорил он в государстве, где полнаселения — рабы.
— Понимаю-с. Невинная ложь для веселого смеха, хотя бы и грубая, не обижает сердца человеческого. Иной и лжет-то, если хотите, из одной только дружбы, чтобы доставить тем удовольствие собеседнику; но если
просвечивает неуважение, если именно, может быть, подобным неуважением хотят показать, что тяготятся связью, то
человеку благородному остается лишь отвернуться и порвать связь, указав обидчику его настоящее место.
— На этот вопрос вам можно будет ответить, когда вы сами удостоитесь узнать хотя часть этих тайн, а теперь могу вам объяснить одно, что я и тем более Егор Егорыч, как
люди, давно подвизающиеся в масонстве, способны и имеем главной для себя целью исправлять сердца ищущих, очищать и
просвещать их разум теми средствами, которые нам открыты, в свою очередь, нашими предшественниками, тоже потрудившимися в искании сего таинства.