«Его нашли, — продолжал Павел Сергеич, — на вокзале под
товарным вагоном, откуда его вытащили с большим трудом. Человеку, очевидно, хотелось еще жить… Несчастный скалил зубы на конвойных и, когда его вели в тюрьму, горько плакал».
Поезд отходил в два часа дня, но эшелон с 12 уже сидел в
товарных вагонах и распевал песни. Среди провожающих было много немцев-колонистов, и к часу собралась вся труппа провожать меня: нарочно репетицию отложили. Все с пакетами, с корзинами. Старик Фофанов прислал оплетенную огромную бутыль, еще в старину привезенную им из Индии, наполненную теперь его домашней вишневкой.
Раз — это было уже перед вечером — он поднял голову, чтобы попросить пить. Обоз стоял на большом мосту, тянувшемся через широкую реку. Внизу над рекой темнел дым, а сквозь него виден был пароход, тащивший на буксире баржу. Впереди за рекой пестрела громадная гора, усеянная домами и церквами; у подножия горы около
товарных вагонов бегал локомотив…
Сила его так велика, что он опрокидывает с рельсов груженые
товарные вагоны, валит телеграфные столбы, разрушает только что сложенные кирпичные стены, бросает на землю людей, идущих в одиночку.
Мы шли все рядом с железной дорогой; поезда, наполненные людьми, лошадьми и припасами, постоянно обгоняли нас. Солдаты с завистью смотрели на проносившиеся мимо нас
товарные вагоны, из открытых дверей которых выглядывали лошадиные морды.
Неточные совпадения
По дороге на фронт около Пскова соскочил с расшатанных рельс
товарный поезд, в составе его были три
вагона сахара, гречневой крупы и подарков солдатам.
Вагонов этих не оказалось среди разбитых, но не сохранилось и среди уцелевших от крушения. Климу Ивановичу Самгину предложили расследовать это чудо, потому что судебное следствие не отвечало на запросы Союза, который послал эти
вагоны одному из полков ко дню столетнего юбилея его исторической жизни.
Ширь, даль, зелень. По обе стороны этого многолюдного экстренного лагеря кипела жизнь,
вагоны всех классов от
товарных до министерских, населенные всяким людом, начиная от прокурора палаты и разных инженер-генералов до рабочих депо и землекопов. Город на колесах.
Мы заняли ползала у буфета, смешались с офицерами, пили донское; Далматов угостил настоящим шампанским, и, наконец, толпой двинулись к платформе после второго звонка. Вдруг шум, толкотня, и к нашему
вагону 2-го класса — я и начальник эшелона прапорщик Прутников занимали купе в этом
вагоне, единственном среди
товарного состава поезда, — и в толпу врывается, хромая, Андреев-Бурлак с двухаршинным балыком под мышкой и корзинкой вина.
С размаху влетели в темный коридор, тянувшийся между двумя бесконечными рядами
товарных молчаливых
вагонов, и хотели повернуть назад; но назад было еще страшнее, и, задыхаясь, пугаясь молчания
вагонов, бесконечности их ряда, чувствуя себя как в мышеловке, помчались к выходу. Сразу оборвался ряд, но все так же не находилась дорога. Колесников начал беспокоиться, но Погодин, не слушая его, быстро ворочал вправо и влево и наконец решительно повернул в темноту:
На Александровский вокзал через каждые десять минут приходили поезда, сбитые как попало из
товарных и разноклассных
вагонов и даже цистерн, облепленных обезумевшими людьми, и по Тверской-Ямской бежали густой кашей, ехали в автобусах, ехали на крышах трамваев, давили друг друга и попадали под колеса.