А она чувствовала себя нехорошо… Ее раздражали многолюдство, смех, вопросы, шутник, ошеломленные и
сбившиеся с ног лакеи, дети, вертевшиеся около стола; ее раздражало, что Вата похожа на Нату, Коля на Митю и что не разберешь, кто из них пил уже чай, а кто еще нет. Она чувствовала, что ее напряженная приветливая улыбка переходит в злое выражение, и ей каждую минуту казалось, что она сейчас заплачет.
Катерина Ивановна, в своем стареньком платье, в драдедамовой шали и в изломанной соломенной шляпке,
сбившейся безобразным комком на сторону, была действительно в настоящем исступлении.
Подав последнее сено граблями, баба отряхнула засыпавшуюся ей за шею труху и, оправив
сбившийся над белым, незагорелым лбом красный платок, полезла под телегу увязывать воз.