Неточные совпадения
Иногда у могилы я застаю Анюту Благово. Мы здороваемся и стоим молча или говорим о Клеопатре, об ее девочке, о том, как грустно жить на этом свете. Потом, выйдя из кладбища, мы идем молча, и она замедляет шаг — нарочно, чтобы подольше идти со мной рядом. Девочка, радостная, счастливая, жмурясь от яркого дневного света, смеясь,
протягивает к ней
ручки, и мы останавливаемся и вместе ласкаем эту милую девочку.
Встань, мой ненаглядный сокол,
протяни ручку свою! приподымись! погляди хоть раз на твою Катерину, пошевели устами, вымолви хоть одно словечко…
«Питомцы Минервы (гимназисты) решительно оттеснили сынов Марса (гарнизонные и стрелковые офицеры), и прелестная богиня любви, до тех пор благосклонная к усам и эполетам, с стыдливой улыбкой поощрения
протянула ручку безусым юношам в синих мундирах».
Еще не привыкшая
протягивать ручку для поцелуев и в то же время стоять неподвижно, как статуя, — Софья Николавна принялась было сама целоваться со всеми, что повторялось при получении из рук ее подарка; но Степан Михайлыч вмешался в дело: он смекнул, что эдак придется ему не пить чаю до ужина.
— Именно. Я этого никак не ожидала, и вы меня, пожалуйста, простите, — проговорила она серьезно и
протянула ручку. — Сама судьба хотела, чтоб я просила у вас извинения за мою ветреность, и я его прошу у вас.
Карлик взял благословение у маленького, кроткого паче всех человек отца Захария, потом
протянул ручку Ахилле и, улыбнувшись, проговорил:
Неточные совпадения
Как на досадную разлуку, // Татьяна ропщет на ручей; // Не видит никого, кто руку // С той стороны подал бы ей; // Но вдруг сугроб зашевелился, // И кто ж из-под него явился? // Большой, взъерошенный медведь; // Татьяна ах! а он реветь, // И лапу с острыми когтями // Ей
протянул; она скрепясь // Дрожащей
ручкой оперлась // И боязливыми шагами // Перебралась через ручей; // Пошла — и что ж? медведь за ней!
— Елена Викентьевна, — сказала она,
протянув коротенькую пухлую
ручку, и пригласила Самгина завтракать.
Другой студент, плотненький, розовощекий, гладко причесанный, сидел в кресле, поджав под себя коротенькую ножку, он казался распаренным, как будто только что пришел из бани. Не вставая, он лениво
протянул Самгину пухлую детскую
ручку и вздохнул:
Целую ночь снилась Привалову голодная Бухтарма. Он видел грязных, голодных женщин, видел худых, как скелеты, детей… Они не
протягивали к нему своих детских
ручек, не просили, не плакали. Только длинная шея Урукая вытянулась еще длиннее, и с его губ сорвались слова упрека:
Та же,
протянув эту
ручку, с нервным, звонким прелестным смешком следила за «милою барышней», и ей видимо было приятно, что ее
ручку так целуют.