Неточные совпадения
У Марьи, жены брата Кирьяка, было шестеро детей, у Феклы, жены брата Дениса, ушедшего
в солдаты, — двое; и когда Николай,
войдя в избу, увидел все семейство, все эти большие и маленькие тела, которые шевелились на полатях,
в люльках и во всех углах, и когда увидел, с какою жадностью старик и бабы ели черный хлеб, макая его
в воду, то сообразил, что напрасно он сюда приехал, больной, без денег да еще с
семьей, — напрасно!
Когда читали Евангелие, народ вдруг задвигался, давая дорогу помещичьей
семье;
вошли две девушки
в белых платьях,
в широкополых шляпах, и с ними полный, розовый мальчик
в матросском костюме. Их появление растрогало Ольгу; она с первого взгляда решила, что это — порядочные, образованные и красивые люди. Марья же глядела на них исподлобья, угрюмо, уныло, как будто это
вошли не люди, а чудовища, которые могли бы раздавить ее, если б она не посторонилась.
— Нет, — сказала Кити, покраснев, но тем смелее глядя на него своими правдивыми глазами, — девушка может быть так поставлена, что не может без унижения
войти в семью, а сама…
Неточные совпадения
Когда Левин
вошел в черную избу, чтобы вызвать своего кучера, он увидал всю
семью мужчин за столом. Бабы прислуживали стоя. Молодой здоровенный сын, с полным ртом каши, что-то рассказывал смешное, и все хохотали, и
в особенности весело баба
в калошках, подливавшая щи
в чашку.
Но муж любил ее сердечно, //
В ее затеи не
входил, // Во всем ей веровал беспечно, // А сам
в халате ел и пил; // Покойно жизнь его катилась; // Под вечер иногда сходилась // Соседей добрая
семья, // Нецеремонные друзья, // И потужить, и позлословить, // И посмеяться кой о чем. // Проходит время; между тем // Прикажут Ольге чай готовить, // Там ужин, там и спать пора, // И гости едут со двора.
— Вы уже знаете? — спросила Татьяна Гогина,
входя в комнату, — Самгин оглянулся и едва узнал ее:
в простеньком платье,
в грубых башмаках, гладко причесанная, она была похожа на горничную из небогатой
семьи. За нею
вошла Любаша и молча свалилась
в кресло.
«Я жить хочу, хочу
семью, детей, хочу человеческой жизни», мелькнуло у него
в голове
в то время, как она быстрыми шагами, не поднимая глаз,
входила в комнату.
В семь часов вечера Иван Федорович
вошел в вагон и полетел
в Москву. «Прочь все прежнее, кончено с прежним миром навеки, и чтобы не было из него ни вести, ни отзыва;
в новый мир,
в новые места, и без оглядки!» Но вместо восторга на душу его сошел вдруг такой мрак, а
в сердце заныла такая скорбь, какой никогда он не ощущал прежде во всю свою жизнь. Он продумал всю ночь; вагон летел, и только на рассвете, уже въезжая
в Москву, он вдруг как бы очнулся.