— Не обижайся, барыня, — сказал Родион. — Чего там! Ты потерпи. Года два потерпи. Поживешь тут, потерпишь, и
всё обойдется. Народ у нас хороший, смирный… народ ничего, как перед истинным тебе говорю. На Козова да на Лычковых не гляди, и на Володьку не гляди, он у меня дурачок: кто первый сказал, того и слушает. Прочие народ смирный, молчат… Иной, знаешь, рад бы слово сказать по совести, вступиться, значит, да не может. И душа есть, и совесть есть, да языка в нем нет. Не обижайся… потерпи… Чего там!
Ракитина же считала она за самого благочестивого и верующего молодого человека — до того он умел со
всеми обойтись и каждому представиться сообразно с желанием того, если только усматривал в сем малейшую для себя выгоду.
Она стала холодна с ним; и может быть,
все обошлось бы благополучно; но отец, по своей горячности, пересолил; и очень немного пересолил, но ловкому Соловцову было довольно и этого.
Неточные совпадения
Не
вся ты, Русь, обмеряна // Землицей; попадаются // Углы благословенные, // Где ладно
обошлось.
Стародум. Детям? Оставлять богатство детям? В голове нет. Умны будут — без него
обойдутся; а глупому сыну не в помощь богатство. Видал я молодцов в золотых кафтанах, да с свинцовой головою. Нет, мой друг! Наличные деньги — не наличные достоинства. Золотой болван —
все болван.
Что без «старанья» не
обойдешься — это одинаково сознавалось
всеми; но всякому казалось не в пример удобнее, чтоб за него «старался» кто-нибудь другой.
Необыкновенно было то, что его
все не только любили, но и
все прежде несимпатичные, холодные, равнодушные люди восхищаясь им, покорялись ему во
всем, нежно и деликатно
обходились с его чувством и разделяли его убеждение, что он был счастливейшим в мире человеком, потому что невеста его была верх совершенства.
Брат Василий
все утверждал, что без слуг можно
обойтись.