И сам
принцип прав человека был искажен, он не означал прав духа против произвола кесаря, он включен был в царства кесаря и означал не столько права человека, как духовного существа, сколько права гражданина, т. е. существа частичного.
Она бесцеремонно тыкала на них указательным пальцем, поясняя, что «это, мол, дураки-постепеновцы, а этот — порядочный господин, потому что „из наших“, а тот — подлец и шпион, потому что пишет в газете, которая „ругает наших“, а кто наших ругает, те все подлецы, мерзавцы и шпионы; а вот эти двое — дрянные пошляки и тупоумные глупцы, потому что они оба поэты, стишонки сочиняют; а этот профессор тоже дрянной пошляк, затем что держится политико-экономических принципов; а тот совсем подлец и негодяй, так как он читает что-то такое о полицейских и уголовных законах, в духе вменяемости, тогда как вообще вся идея вменяемости есть подлость, и самый
принцип права, в сущности, нелепость, да и вся-то юриспруденция вообще самая рабская наука и потому вовсе не наука, и дураки те, кто ею занимаются!»
Неточные совпадения
— Но мы стоим за
принцип, за идеал! — звучным басом возражал Песцов. — Женщина хочет иметь
право быть независимою, образованною. Она стеснена, подавлена сознанием невозможности этого.
Ему страх как захотелось увидеть Веру опять наедине, единственно затем, чтоб только «великодушно» сознаться, как он был глуп, неверен своим
принципам, чтоб изгладить первое, невыгодное впечатление и занять по
праву место друга — покорить ее гордый умишко, выиграть доверие.
Симон Картинкин был атавистическое произведение крепостного
права, человек забитый, без образования, без
принципов, без религии даже. Евфимья была его любовница и жертва наследственности. В ней были заметны все признаки дегенератной личности. Главной же двигательной пружиной преступления была Маслова, представляющая в самых низких его представителях явление декадентства.
Демократия не может быть в
принципе, в идее ограничена сословными и классовыми привилегиями, внешне-общественными аристократиями, но она должна быть ограничена
правами бесконечной духовной природы человеческой личности и нации, ограничена истинным подбором качеств.
Единственный примиримый с христианством
принцип есть утверждение неотъемлемых
прав человека.