Когда их
взяли на борт и спросили, кто они, то оказалось, что это арестанты Дуйской тюрьмы, бежавшие 17 июня (значит, бывшие в бегах уже 12 дней), и что плывут они — «вон туда, в Россию».
Неточные совпадения
Люди наши, заслышав приказ, вытащили весь багаж
на палубу и стояли в ожидании, что делать. Между вещами я заметил зонтик, купленный мной в Англии и валявшийся где-то в углу каюты. «Это зачем ты
взял?» — спросил я Тимофея. «Жаль оставить», — сказал он. «Брось за
борт, — велел я, — куда всякую дрянь везти?» Но он уцепился и сказал, что ни за что не бросит, что эта вещь хорошая и что он охотно повезет ее через всю Сибирь. Так и сделал.
Полшкипер его
взял на закорки и понес к
борту.
В заключение он
взял на руки Маню Беленькую, завернул ее
бортами сюртука и, протянув руку и сделав плачущее лицо, закивал головой, склоненной набок, как это делают черномазые грязные восточные мальчишки, которые шляются по всей России в длинных старых солдатских шинелях, с обнаженной, бронзового цвета грудью, держа за пазухой кашляющую, облезлую обезьянку.
На место Максима
взяли с берега вятского солдатика, костлявого, с маленькой головкой и рыжими глазами. Помощник повара тотчас послал его резать кур: солдатик зарезал пару, а остальных распустил по палубе; пассажиры начали ловить их, — три курицы перелетели за
борт. Тогда солдатик сел
на дрова около кухни и горько заплакал.
С восходом солнца встретится вам парусное судно, и оно
возьмет вас
на борт.