Неточные совпадения
Что перешеек и полуостров Сахалин — не мифы, а существовали когда-то на
самом деле,
в настоящее время уже доказано.
Она отучает его мало-помалу от домовитости, то есть того
самого качества, которое нужно беречь
в каторжном больше всего, так как по выходе из тюрьмы он становится самостоятельным членом колонии, где с первого же
дня требуют от него, на основании закона и под угрозой наказания, чтобы он был хорошим хозяином и добрым семьянином.
Вся тягость работы не
в самой постройке, а
в том, что каждое бревно, идущее
в дело, каторжный должен притащить из леса, а рубка
в настоящее время производится за 8 верст от поста.
Конечно, не было бы жаль никаких затрат, если бы мастерские здесь были школами, где каторжные учились бы мастерствам; на
самом же
деле,
в литейной и слесарной работают не каторжные, а опытные мастера-поселенцы, состоящие на положении младших надзирателей, с жалованьем по 18 руб.
в месяц.
Каторжные и поселенцы изо
дня в день несут наказание, а свободные от утра до вечера говорят только о том, кого драли, кто бежал, кого поймали и будут драть; и странно, что к этим разговорам и интересам
сам привыкаешь
в одну неделю и, проснувшись утром, принимаешься прежде всего за печатные генеральские приказы — местную ежедневную газету, и потом целый
день слушаешь и говоришь о том, кто бежал, кого подстрелили и т. п.
На горе же,
в виду моря и красивых оврагов, всё это становится донельзя пошло и грубо, как оно и есть на
самом деле.
Семена, взятые из казны
в долг для посева, значатся
в подворной описи посеянными, на
самом же
деле они наполовину съедены, и
сами поселенцы
в разговоре не скрывают этого.
Одно из
самых приятных воспоминаний у него то, как он когда-то
в дни молодости вытащил часы у
самого полицеймейстера.
От усмотрения этой последней зависит назначение на работы, количество и степень напряжения труда на каждый
день и для каждого отдельного каторжного; от нее, по
самой постановке
дела, зависит наблюдать за тем, чтобы арестанты несли наказание равномерно; тюремная же администрация оставляет за собою только надзор за поведением и предупреждение побегов,
в остальном же, по необходимости, умывает руки.
С
самого основания Дуэ ведется, что бедняки и простоватые работают за себя и за других, а шулера и ростовщики
в это время пьют чай, играют
в карты или без
дела бродят по пристани, позвякивая кандалами, и беседуют с подкупленным надзирателем.
В исследованиях Бошняка
самое интересное, конечно, личность
самого исследователя, его молодость, — ему шел тогда 21-й год, — и его беззаветная, геройская преданность
делу.
Годом основания Корсаковского считается 1869 год, но это справедливо лишь по отношению к нему как к пункту ссыльной колонии; на
самом же
деле первый русский пост на берегу бухты Лососей был основан
в 1853-54 гг.
Лежит он
в пади, которая и теперь носит японское название Хахка-Томари, и с моря видна только одна его главная улица, и кажется издали, что мостовая и два ряда домов круто спускаются вниз по берегу; но это только
в перспективе, на
самом же
деле подъем не так крут.
Пока несомненно одно, что колония была бы
в выигрыше, если бы каждый каторжный, без различия сроков, по прибытии на Сахалин тотчас же приступал бы к постройке избы для себя и для своей семьи и начинал бы свою колонизаторскую деятельность возможно раньше, пока он еще относительно молод и здоров; да и справедливость ничего бы не проиграла от этого, так как, поступая с первого же
дня в колонию, преступник
самое тяжелое переживал бы до перехода
в поселенческое состояние, а не после.
Интересно при этом заметить, что
в округе с более благоприятными климатическими условиями сельское хозяйство ведется менее успешно, чем
в северных округах, и это, однако, не мешает ему быть на
самом деле лучшим округом.
Г. Л. Дейтер писал
в «Морской газете» (1880 г., № 6), что будто бы некогда на Амуре составилась компания рыбного промысла (из капиталистов), затеяли
дело на широких основаниях и
сами себя угощали икрою, фунт которой им
самим обходился, как говорят, от 200 до 300 рублей серебром.]
Так как
в сумму дохода вошли также кормовые и пособия от казны и деньги, полученные по почте, и так как доход ссыльного составляется главным образом из заработков, которые дает ему казна, платя ему подчас умышленно высокую цену, то добрая половина дохода оказывается фикцией и долг
в казну на
самом деле выше, чем он показан.
По крайней мере вот мнение на этот счет
самого начальника острова: «
В местных операциях по приварочному довольствию каторжных есть обстоятельства, невольно набрасывающие на это
дело сомнительную тень» (приказ № 314-й, 1888 г.).
Каторжные чернорабочие обыкновенно
в церковь не ходят, так как каждым праздничным
днем пользуются для того, чтобы отдохнуть, починиться, сходить по ягоды; к тому же церкви здешние тесны, и как-то
само собою установилось, что ходить
в церковь могут только одетые
в вольное платье, то есть одна так называемая чистая публика.
При разнообразии своих занятий солдат не успевал научиться военному
делу и забывал то, чему был научен, а вместе с ним отставали и офицеры, и строевая часть находилась
в самом плачевном состоянии.
Почти каждый
день в своих приказах он штрафует их, смещает на низшие оклады или же совсем увольняет: одного за неблагонадежность и неисполнительность, другого — за безнравственность, недобросовестность и неразвитие, третьего — за кражу казенного провианта, вверенного его хранению, а четвертого — за укрывательство; пятый, будучи назначен на баржу, не только не смотрел за порядком, но даже
сам подавал пример к расхищению на барже грецких орехов; шестой — состоит под следствием за продажу казенных топоров и гвоздей; седьмой — замечен неоднократно
в недобросовестном заведовании фуражным довольствием казенного скота; восьмой —
в предосудительных сделках с каторжными.
Сам начальник острова находит, что «вообще положение
дел в Александровском округе по всем отраслям управления оставляет тяжелое впечатление и требует многих серьезных улучшений; что же касается собственно делопроизводства, то оно слишком уж было предоставлено на волю писарей, которые „распоряжались бесконтрольно, судя по некоторым, случайно обнаружившимся подлогам“» (приказ № 314-й 1888 г.).
Всякое мерзкое
дело рано или поздно всплывает наружу, становится гласным, доказательством чему служит мрачное онорское
дело, которое, как ни старались скрыть его, возбудило много толков и попало
в газеты благодаря
самой же сахалинской интеллигенции.
Направление и быстрота следствия поставлены
в полную зависимость от разных случайностей, не имеющих никакого отношения к
самому делу.
На
самом деле далеко не всё число наказанных телесно попадает
в ведомость:
в ведомости Тымовского округа показано за 1889 г. только 57 каторжных, наказанных розгами, а
в Корсаковском только 3, между тем как
в обоих округах секут каждый
день по нескольку человек, а
в Корсаковском иногда по десятку.
Случай этот, возмутительный
сам по себе, представляется мне еще более резким при разборе обстоятельств, вызвавших это наказание правого и виноватого, не исключая даже беременной женщины, без всякого рассмотрения
дела, состоявшего
в простой и безрезультатной драке между ссыльнопоселенцами» (приказ № 258-й 1888 г.).
О Сахалине, о здешней земле, людях, деревьях, о климате говорят с презрительным смехом, отвращением и досадой, а
в России всё прекрасно и упоительно;
самая смелая мысль не может допустить, чтобы
в России могли быть несчастные люди, так как жить где-нибудь
в Тульской или Курской губернии, видеть каждый
день избы, дышать русским воздухом
само по себе есть уже высшее счастье.
Эти вачеро, если они существуют на
самом деле, пробрались
в Америку не на китобойных судах, а, вероятно, через Японию.
На этом показателе смертности можно было бы построить великолепную иллюзию и признать наш Сахалин
самым здоровым местом
в свете; но приходится считаться с следующим соображением: при обыкновенных условиях на детские возрасты падает больше половины всех умерших и на старческий возраст несколько менее четверти, на Сахалине же детей очень немного, а стариков почти нет, так что коэффициент
в 12,5 %,
в сущности, касается только рабочих возрастов; к тому же он показан ниже действительного, так как при вычислении его
в отчете бралось население
в 15 000, то есть по крайней мере
в полтора раза больше, чем оно было на
самом деле.