Неточные совпадения
Иеромонах Ираклий, проживавший до 1886 г.
в Александровском посту, рассказывал, что вначале тут было только три дома и
в небольшой казарме, где теперь
живут музыканты, помещалась
тюрьма.
До 1888 года, пока не была выстроена теперешняя
тюрьма,
жили они тут
в юртах-землянках.
Устав о ссыльных разрешает
жить вне
тюрьмы, а стало быть, и обзаводиться хозяйством только каторжным разряда исправляющихся, но этот закон постоянно обходится ввиду его непрактичности;
в избах
живут не одни только исправляющиеся, но также испытуемые, долгосрочные и даже бессрочные.
На Сахалине она
в первое время, как и все присылаемые сюда женщины,
жила вне
тюрьмы, на вольной квартире; она пробовала бежать и нарядилась для этого солдатом, но была задержана.
Наименьшее скопление каторжных
в тюрьме бывает
в летние месяцы, когда они командируются
в округ на дорожные и полевые работы, и наибольшее — осенью, когда они возвращаются с работ и «Доброволец» привозит новую партию
в 400–500 человек, которые
живут в Александровской
тюрьме впредь до распределения их по остальным
тюрьмам.
Надо или признать общие камеры уже отжившими и заменить их жилищами иного типа, что уже отчасти и делается, так как многие каторжные
живут не
в тюрьме, а
в избах, или же мириться с нечистотой как с неизбежным, необходимым злом, и измерения испорченного воздуха кубическими саженями предоставить тем, кто
в гигиене видит одну только пустую формальность.
Летом 1890 г.,
в бытность мою на Сахалине, при Александровской
тюрьме числилось более двух тысяч каторжных, но
в тюрьме жило только около 900.
В домиках
живут начальник военной команды, смотритель дуйской
тюрьмы, священник, офицеры и проч.
Общество всегда возмущалось тюремными порядками и
в то же время всякий шаг к улучшению быта арестантов встречало протестом, вроде, например, такого замечания: «Нехорошо, если мужик
в тюрьме или на каторге будет
жить лучше, чем дома».
В старом руднике, где они работают, пласт не выше аршина, место разработки находится
в 230 саж. от выхода, верхний слой пласта дает сильную течь, отчего работать приходится
в постоянной сырости;
живут они на собственном продовольствии,
в помещении, которое во много раз хуже
тюрьмы.
Когда-то Мало-Тымово было главным селением и центром местности, составляющей нынешний Тымовский округ, теперь же оно стоит
в стороне и похоже на заштатный городок,
в котором замерло всё живое; о прежнем величии говорят здесь только небольшая
тюрьма да дом, где
живет тюремный смотритель.
В Александровске тюремные мастерские и квартиры нескольких сот каторжных разбросаны по всему посту, здесь же
в тюремном дворе помещаются все мастерские и даже пожарный сарай, и
жить вне
тюрьмы, за очень редкими исключениями, не позволяется даже каторжным разряда исправляющихся.
Здесь пост сам по себе, а
тюрьма сама по себе, и можно долго
прожить в посту и не заметить, что
в конце улицы находится
тюрьма.
Каторжным по переходе
в разряд исправляющихся закон разрешает
жить вне
тюрьмы, строить себе дома, вступать
в брак и иметь деньги.
И без всяких статей и приказов, а по необходимости, потому что это полезно для колонии, вне
тюрьмы,
в собственных домах и на вольных квартирах,
живут все без исключения ссыльнокаторжные женщины, многие испытуемые и даже бессрочные, если у них есть семьи или если они хорошие мастера, землемеры, каюры и т. п.
Многим позволяется
жить вне
тюрьмы просто «по-человечности» или из рассуждения, что если такой-то будет
жить не
в тюрьме, а
в избе, то от этого не произойдет ничего худого, или если бессрочному Z. разрешается
жить на вольной квартире только потому, что он приехал с женой и детьми, то не разрешить этого краткосрочному N. было бы уже несправедливо.
Всего
жило вне
тюрьмы в собственных избах и на вольных квартирах 1332, что составляло 23 % всего числа каторжных.
Жили они
в тесных, холодных и грязных помещениях, которые мало отличались от
тюрем.
Не всякий смотритель знает наверное, сколько
в данное время у него
в тюрьме живет арестантов, сколько действительно довольствуется из котла, сколько бежало и проч.
Длинная процедура: нужно надеть на каждого саван, подвести к эшафоту. Когда наконец повесили девять человек, то получилась
в воздухе «целая гирлянда», как выразился начальник округа, рассказывавший мне об этой казни. Когда сняли казненных, то доктора нашли, что один из них еще
жив. Эта случайность имела особое значение:
тюрьма, которой известны тайны всех преступлений, совершаемых ее членами,
в том числе палач и его помощники, знали, что этот живой не виноват
в том преступлении, за которое его вешали.
Больных, обращавшихся за медицинскою помощью
в 1889 г., было 11309; но так как большинство каторжных
в летнее время
живет и работает далеко вне
тюрьмы, где лишь при больших партиях находятся фельдшера, и так как большинство поселенцев, за дальностью расстояния и по причине дурной погоды, лишено возможности ходить и ездить
в лазареты, то эта цифра касается главным образом той части населения, которое
живет в постах, вблизи врачебных пунктов.
Неточные совпадения
Крестьяне рассмеялися // И рассказали барину, // Каков мужик Яким. // Яким, старик убогонький, // Живал когда-то
в Питере, // Да угодил
в тюрьму: // С купцом тягаться вздумалось! // Как липочка ободранный, // Вернулся он на родину // И за соху взялся. // С тех пор лет тридцать жарится // На полосе под солнышком, // Под бороной спасается // От частого дождя, //
Живет — с сохою возится, // А смерть придет Якимушке — // Как ком земли отвалится, // Что на сохе присох…
«Все
живут, все наслаждаются жизнью, — продолжала думать Дарья Александровна, миновав баб, выехав
в гору и опять на рыси приятно покачиваясь на мягких рессорах старой коляски, — а я, как из
тюрьмы выпущенная из мира, убивающего меня заботами, только теперь опомнилась на мгновение.
Все, кажется,
прожил, кругом
в долгах, ниоткуда никаких средств, и обед, который задается, кажется, последний; и думают обедающие, что завтра же хозяина потащут
в тюрьму.
— Мошенник, — отвечал Собакевич. — Такой скряга, какого вообразить трудно.
В тюрьме колодники лучше
живут, чем он: всех людей переморил голодом.
Но Елена знала, что Харламов — двоюродный племянник Прозорова, что его отец — ветеринар,
живет в Курске, а мать, арестованная
в седьмом году, умерла
в тюрьме.