Неточные совпадения
На нарах лежат шапки, обувь, кусочки хлеба, пустые бутылки из-под молока, заткнутые бумажкой или тряпочкой, сапожные колодки; под
нарами сундучки, грязные мешки, узлы, инструменты и разная ветошь.
Вечером того же дня, когда уже заперли казармы, Раскольников
лежал на нарах и думал о ней. В этот день ему даже показалось, что как будто все каторжные, бывшие враги его, уже глядели на него иначе. Он даже сам заговаривал с ними, и ему отвечали ласково. Он припомнил теперь это, но ведь так и должно было быть: разве не должно теперь все измениться?
Подожми ноги-то, ты, — крикнул он повелительно, показав на мгновение свои белые зубы, на рекрута, который с левой стороны его
лежал на нарах, положив голову на руку, и с ленивым любопытством смотрел на нас.
Раз, уже довольно долго после моего прибытия в острог, я
лежал на нарах и думал о чем-то очень тяжелом. Алей, всегда работящий и трудолюбивый, в этот раз ничем не был занят, хотя еще было рано спать. Но у них в это время был свой мусульманский праздник, и они не работали. Он лежал, заложив руки за голову, и тоже о чем-то думал. Вдруг он спросил меня:
Неточные совпадения
Клим сел против него
на широкие
нары, грубо сбитые из четырех досок; в углу
нар лежала груда рухляди, чья-то постель. Большой стол пред
нарами испускал одуряющий запах протухшего жира. За деревянной переборкой, некрашеной и щелявой, светился огонь, там кто-то покашливал, шуршал бумагой. Усатая женщина зажгла жестяную лампу, поставила ее
на стол и, посмотрев
на Клима, сказала дьякону:
— Разве можно тут разговаривать, — сказала она, — пройдите сюда, там одна Верочка. — И она вперед прошла в соседнюю дверь крошечной, очевидно одиночной камеры, отданной теперь в распоряжение политических женщин.
На нарах, укрывшись с головой,
лежала Вера Ефремовна.
Уголовные теперь затихли, и большинство спало. Несмотря
на то, что люди в камерах
лежали и
на нарах, и под
нарами и в проходах, они все не могли поместиться, и часть их
лежала на полу в коридоре, положив головы
на мешки и укрываясь сырыми халатами.
Печка истопилась, согрелась, чай был заварен и paзлит по стаканам и кружкам и забелен молоком, были выложены баранки, свежий ситный и пшеничный хлеб, крутые яйца, масло и телячья голова и ножки. Все подвинулись к месту
на нарах, заменяющему стол, и пили, ели и разговаривали. Ранцева сидела
на ящике, разливая чай. Вокруг нее столпились все остальные, кроме Крыльцова, который, сняв мокрый полушубок и завернувшись в сухой плед,
лежал на своем месте и разговаривал с Нехлюдовым.
Но Маслова не отвечала своим товаркам, а легла
на нары и с уставленными в угол косыми глазами
лежала так до вечера. В ней шла мучительная работа. То, что ей сказал Нехлюдов, вызывало ее в тот мир, в котором она страдала и из которого ушла, не поняв и возненавидев его. Она теперь потеряла то забвение, в котором жила, а жить с ясной памятью о том, что было, было слишком мучительно. Вечером она опять купила вина и напилась вместе с своими товарками.