Неточные совпадения
Средний возраст только что осужденного каторжного мне не известен, но, судя по возрастному составу ссыльного населения в настоящее время, он должен быть не меньше 35 лет; если к этому прибавить среднюю продолжительность каторги 8-10 лет и если принять еще во внимание, что
на каторге человек старится гораздо раньше, чем при обыкновенных условиях, то станет очевидным, что при буквальном исполнении судебного
приговора и при соблюдении «Устава», со строгим заключением в тюрьме, с работами под военным конвоем и проч., не только долгосрочные, но и добрая половина краткосрочных поступала бы в колонию с уже утраченными колонизаторскими способностями.
Решение окружного суда всякий раз представляется
на утверждение начальника острова, который в случае несогласия с
приговором разрешает дело своею властью, причем о всяком изменении
приговора доносит правительствующему сенату.
«Устава», по которой
приговоры русских и сибирских судов приводятся в исполнение
на месте ссылки.
Когда ему представляют
на утверждение
приговоры полицейских управлений и хабаровского суда, то он обыкновенно пишет: «Утверждаю, кроме телесного наказания».
В состав военно-полевого суда входят местные офицеры по назначению начальника острова; военно-судное дело вместе с
приговором суда посылается
на конфирмацию генерал-губернатору.
Было раннее октябрьское утро, серое, холодное, темное. У приговоренных от ужаса лица желтые и шевелятся волосы
на голове. Чиновник читает
приговор, дрожит от волнения и заикается оттого, что плохо видит. Священник в черной ризе дает всем девяти поцеловать крест и шепчет, обращаясь к начальнику округа...
Неточные совпадения
20) Угрюм-Бурчеев, бывый прохвост. [Искаженное наименование «профоса» — солдата в армии XVIII века, убиравшего нечистоты и приводившего в исполнение
приговоры о телесном наказании.] Разрушил старый город и построил другой
на новом месте.
В то время как бабушка сказала, что он очень вырос, и устремила
на него свои проницательные глаза, я испытывал то чувство страха и надежды, которое должен испытывать художник, ожидая
приговора над своим произведением от уважаемого судьи.
Да и что такое эти все, все муки прошлого! Всё, даже преступление его, даже
приговор и ссылка казались ему теперь, в первом порыве, каким-то внешним, странным, как бы даже и не с ним случившимся фактом. Он, впрочем, не мог в этот вечер долго и постоянно о чем-нибудь думать, сосредоточиться
на чем-нибудь мыслью; да он ничего бы и не разрешил теперь сознательно; он только чувствовал. Вместо диалектики наступила жизнь, и в сознании должно было выработаться что-то совершенно другое.
Они, видимо, хорошо знали технику процесса, знали, каков будет
приговор, держались спокойно, как люди, принужденные выполнять неизбежную, скучную формальность, без которой можно бы обойтись; они отвечали
на вопросы так же механически кратко и вежливо, как механически скучно допрашивали их председательствующий и обвинитель.
За кофе читал газеты. Корректно ворчали «Русские ведомости», осторожно ликовало «Новое время», в «Русском слове» отрывисто, как лает старый пес, знаменитый фельетонист скучно упражнялся в острословии, а
на второй полосе подсчитано было количество повешенных по
приговорам военно-полевых судов. Вешали ежедневно и усердно.