Неточные совпадения
Когда он начертил им на бумаге
остров, отделенный от материка,
то один из них взял у него карандаш и, проведя через пролив черту, пояснил, что через этот перешеек гилякам приходится иногда перетаскивать свои лодки и что на нем даже растет трава, — так понял Лаперуз.
Наш знаменитый Крузенштерн, исследовавший берега
острова в 1805 г., впал в
ту же ошибку.
За обедом же была рассказана такая легенда: когда русские заняли
остров и затем стали обижать гиляков,
то гиляцкий шаман проклял Сахалин и предсказал, что из него не выйдет никакого толку.
В
тот же день я присутствовал на торжественном обеде в квартире начальника
острова.
Исследователи, когда отправляются в глубь
острова, в тайгу,
то берут с собой американские консервы, красное вино, тарелки, вилки, подушки и всё, что только можно взвалить на плечи каторжным, заменяющим на Сахалине вьючных животных.
В своем «Кратком очерке неустройств, существующих на каторге» Власов писал, что в 1871 г., когда он прибыл на
остров, его «прежде всего поразило
то обстоятельство, что каторжные с разрешения бывшего генерал-губернатора составляют прислугу начальника и офицеров».
По контракту, заключенному в 1875 г. на 24 года, общество пользуется участком на западном берегу Сахалина на две версты вдоль берега и на одну версту в глубь
острова; ему предоставляются бесплатно свободные удобные места для склада угля в Приморской области я прилегающих к ней
островах; нужный для построек и работ строительный материал общество получает также бесплатно; ввоз всех предметов, необходимых для технических и хозяйственных работ и устройства рудников, предоставляется беспошлинно; за каждый пуд угля, покупаемый морским ведомством, общество получает от 15 до 30 коп.; ежедневно в распоряжение общества командируется для работ не менее 400 каторжных; если же на работы будет выслано меньше этого числа,
то за каждого недостающего рабочего казна платит обществу штрафу один рубль в день; нужное обществу число людей может быть отпускаемо и на ночь.
Лето здесь теплее, зима суровее; средняя температура года ниже нуля,
то есть ниже даже, чем на Соловецком
острове.
Поделки из кремня, которого нет на Сахалине, они получали, очевидно, от соседей, с материка и ближайших
островов; очень может быть, что во время их передвижений собака играла
ту же роль, что и теперь,
то есть была езжалой.
И едва ли
те страшные оспенные эпидемии, которые в былые годы опустошали Камчатку и Курильские
острова, миновали Сахалин.
Интересно, что в
то время, как сахалинские колонизаторы вот уже 35 лет сеют пшеницу на тундре и проводят хорошие дороги к таким местам, где могут прозябать одни только низшие моллюски, самая теплая часть
острова, а именно южная часть западного побережья, остается в совершенном пренебрежении.
Он отдался ей всею душой, полюбил Сахалин и, подобно
тому, как мать не видит в своем любимом детище недостатков, так он на
острове, который сделался его второю родиной, не замечал промерзлой почвы и туманов.
Виноградарь пошел бродить по округу, заломив шапку; так как он был командирован начальником
острова,
то не счел нужным явиться к смотрителю поселений.
Айно относят
то к монгольскому,
то к кавказскому племени; один англичанин нашел даже, что это потомки евреев, заброшенных во времена оны на японские
острова.
То, что было сказано о пище и одежде у гиляков, относится и к айно, с
тою лишь прибавкой, что недостаток риса, любовь к которому айно унаследовали от прадедов, живших когда-то на южных
островах, составляет для них серьезное лишение; русского хлеба они не любят.
По-видимому, у японцев, после
того как они познакомились с
островом, возникла мысль о колонии, быть может даже сельскохозяйственной, но попытки в этом направлении, если они были, могли повести только к разочарованию, так как работники из японцев, по словам инж.
В 1867 г. заключен был договор, по которому Сахалин стал принадлежать обоим государствам на праве общего владения; русские и японцы признали друг за другом одинаковое право распоряжаться на
острове, — значит, ни
те, ни другие не считали
остров своим.
Эта мера вызвана была соображением, что если крестьяне будут покидать
остров,
то в конце концов Сахалин будет лишь местом для срочной ссылки, а не колонией.
Когда их везут на
остров,
то думают не о наказании или исправлении, а только об их способности рожать детей и вести сельское хозяйство.
Можно сказать, что, за исключением небольшого числа привилегированных и
тех, которые прибывают на
остров с мужьями, все каторжные женщины поступают в сожительницы.
То, что свободные женщины и их дети содержатся в общих камерах, как в тюрьме, при отвратительной обстановке, вместе с тюремными картежниками, с их любовницами и с их свиньями, содержатся в Дуэ,
то есть в самом жутком и безнадежном месте
острова, достаточно рисует колонизационную и сельскохозяйственную политику здешних властей.]
Во-вторых, на ссыльном
острове, при исключительном строе жизни, эти цифры имеют совсем не
то значение, что при обыкновенных условиях в Череповецком или Московском уезде.
Из
тех, которые родились на Сахалине 20 лет назад и которым пошел уже 21 год, не осталось на
острове уже ни одного.
Первых меньше почти в три раза; в большинстве они прибыли на
остров уже в
тех возрастах, когда дети сознают: они помнят и любят родину; вторые же, сахалинские уроженцы, никогда не видели ничего лучше Сахалина и должны тяготеть к нему, как к своей настоящей родине.
Невысокий процент детей старших возрастов среди сахалинских уроженцев объясняется и детскою смертностью и
тем, что в прошлые годы было на
острове меньше женщин и потому меньше рождалось детей, но больше всего виновата тут эмиграция.
Одни находили Сахалин плодороднейшим
островом и называли его так в своих отчетах и корреспонденциях и даже, как говорят, посылали восторженные телеграммы о
том, что ссыльные наконец в состоянии сами прокормить себя и уже не нуждаются в затратах со стороны государства, другие же относились к сахалинскому земледелию скептически и решительно заявляли, что сельскохозяйственная культура на
острове немыслима.
Третий «заведующий по агрономической части», поляк, был уволен начальником
острова с редким в чиновнических летописях скандалом: приказано было выдать ему прогонные деньги в
том только случае, когда он «предъявит заключенное им условие с каюром на отвоз его до г. Николаевска»; начальство, очевидно, боялось, что агроном, взявши прогонные деньги, останется на
острове навсегда (приказ № 349, 1888 г.).
Генерал-губернатор, начальник
острова в окружные начальники не верили в производительность труда сахалинских земледельцев; для них уже не подлежало сомнению, что попытка приурочить труд ссыльных к сельскому хозяйству потерпела полную неудачу и что продолжать настаивать на
том, чтобы колония во что бы ни стало была сельскохозяйственной, значило тратить непроизводительно казенные деньги и подвергать людей напрасным мучениям.
Младшие чиновники высказывали
то же самое и в присутствии своего начальства безбоязненно критиковали прошлое
острова.
Между
тем комиссия, с Власовым и Мицулем во главе, решавшая вопрос о пригодности Сахалина для штрафной сельскохозяйственной колонии, нашла, что в средней части
острова земли, которую можно привести в культурное состояние, «должно быть гораздо больше, чем 200 тысяч десятин», а в южной части количество такой земли «простирается до 220 тысяч».]
Поляков видел на Сахалине только одну деревенскую ласточку, да и
та, по его мнению, попала на
остров случайно, потому что заблудилась.
Между
тем с поселенцами конкурируют японцы, производящие ловлю контрабандным образом или за пошлины, и чиновники, забирающие лучшие места для тюремных ловель, и уже близко время, когда с проведением сибирской дороги и развитием судоходства слухи о невероятных богатствах рыбы и пушного зверя привлекут на
остров свободный элемент; начнется иммиграция, организуются настоящие рыбные ловли, в которых ссыльный будет принимать участие не как хозяин-промышленник, а лишь как батрак, затем, судя по аналогии, начнутся жалобы на
то, что труд ссыльных во многих отношениях уступает труду свободных, даже манз и корейцев; с точки зрения экономической, ссыльное население будет признано бременем для
острова, и с увеличением иммиграции и развитием оседлой и промышленной жизни на
острове само государство найдет более справедливым и выгодным стать на сторону свободного элемента и прекратить ссылку.
[Так как Курильские
острова отошли к Японии,
то епископу правильнее именоваться теперь сахалинским.]
Остров Сахалин и экспедиция 1853–1854 гг.] Начиная с пятидесятых годов, когда Сахалин был занят, и почти до восьмидесятых солдаты, кроме
того, что лежало по уставу на их прямой обязанности, исполняли еще все
те работы, которые несут теперь каторжные.
Когда один корреспондент спросил у него, бывал ли он когда-нибудь в средней части
острова и что там видел,
то майор ответил: «Гора да долина — долина да опять гора; известно, почва вулканическая, извергательная».
Когда спросишь какого-нибудь старика-поселенца, были ли в его время на
острове хорошие люди,
то он сначала помолчит немного, как бы припоминая, и потом уж ответит: «Всякое бывало».
Сам начальник
острова находит, что «вообще положение дел в Александровском округе по всем отраслям управления оставляет тяжелое впечатление и требует многих серьезных улучшений; что же касается собственно делопроизводства,
то оно слишком уж было предоставлено на волю писарей, которые „распоряжались бесконтрольно, судя по некоторым, случайно обнаружившимся подлогам“» (приказ № 314-й 1888 г.).
Начальник
острова говорил мне, что когда ему однажды понадобилось узнать, сколько ежегодно прибывало из России арестантов на пароходах Добровольного флота, начиная с 1879 г.,
то пришлось обращаться за сведениями в главное тюремное управление, так как в местных канцеляриях нужных цифр не оказалось.
Между
тем начальник
острова за неимением секретаря или чиновника, который постоянно находился бы при нем, большую часть дня бывает занят составлением приказов и разных бумаг, и эта сложная, кропотливая канцелярщина отнимает у него почти всё время, необходимое для посещения тюрем и объезда селений.
Если поселенец ленится или ведет нетрезвую жизнь,
то начальник
острова может сослать его в рудник на один год.
Постановление полиции об отдаче в работы поселенца, за леность и нерадение к устройству своего домообзаводства и за умышленное уклонение от платежа состоящего за ним в казну долга, сроком на один год, начальник
острова утверждает с
тем, чтобы этот поселенец был отдан предварительно для заработков на пополнение долга в работу в общество «Сахалин» (приказ № 45-й 1890 г.).
Пролив, отделяющий
остров от материка, в зимние месяцы замерзает совершенно, и
та вода, которая летом играет роль тюремной стены, зимою бывает ровна и гладка, как поле, и всякий желающий может пройти его пешком или переехать на собаках.
Нынешние чиновники сознаются, что если бы не страх перед физическими препятствиями,
то, при разбросанности каторжных работ и слабости надзора, на
острове оставались бы только
те, кому нравится здесь жить,
то есть никто.
Случалось, что каторжные целыми партиями убегали для
того только, чтобы «погулять» по
острову, и гулянья сопровождались убийствами и всякими мерзостями, наводившими панику и озлоблявшими население до крайности.
Эти цифры относятся к одному отчетному году, но если взять наличную массу каторжных за всё время ее пребывания на
острове,
то отношение бегавших в разное время к общему составу выразится не менее, как в 60 %,
то есть из каждых пяти человек, которых вы видите в тюрьме или на улице, наверное, трое уже бегали.
Обыкновенно побег задумывается еще в пароходном трюме или в амурской барже, когда каторжных везут на Сахалин; по пути старики бродяги, уже бегавшие с каторги, знакомят молодых с географией
острова, с сахалинскими порядками, с надзором и с
теми благами и лишениями, какие сулит побег из Сахалина.
Еще в двадцатых годах наши каторжные бегали из охотского солеваренного завода на «теплые»,
то есть Сандвичевы
острова.
Когда генерал-губернатор обходил с начальником
острова кандальные,
то последний приказал снять с Блохи ручные кандалы и при этом ваял с него честное слово, что он уже больше не будет бегать.
Нет сомнения, что денежное вознаграждение, соблазнительное для голодного человека, помогает делу и увеличивает число «пойманных, найденных мертвыми и убитых», но помощь эта, конечно, совсем не окупает
того вреда, какой неминуемо должны причинять населению
острова дурные инстинкты, пробуждаемые в нем этими трехрублевками.
Тех грозных эпидемий оспы, которые когда-то эпидемически проходили через все
острова Японского и Охотского морей до Камчатки включительно и уничтожали порой целые племена, вроде айно, теперь уже не бывает здесь, или по крайней мере про них не слышно.