Неточные совпадения
Так как
в районе каждой тюрьмы мне
приходилось прежде всего пользоваться канцелярским материалом для справок и услугами грамотных людей, то во всем Тымовском округе, и особенно
в Рыковском, я не мог не заметить на первых
порах того обстоятельства, что здешние писаря хорошо подготовлены и дисциплинированны, как будто прошли специальную школу; подворные описи и алфавиты они ведут
в образцовом порядке.
Он рассказывал мне потом, что
в ту
пору ему
пришлось пережить нравственно три долгих фазиса: первый, самый долгий и мучительный, — уверенность
в неминуемой гибели; каторжниками овладела паника, и они выли; детей и женщин
пришлось отправить
в шлюпке под командой офицера по тому направлению, где предполагался берег, и шлюпка скоро исчезла
в тумане; второй фазис — некоторая надежда на спасение: с Крильонского маяка донесся пушечный выстрел, извещавший, что женщины и дети достигли берега благополучно; третий — полная уверенность
в спасении, когда
в туманном воздухе вдруг раздались звуки корнет-а-пистона, на котором играл возвращавшийся офицер.
Количество разработанной земли до сих
пор было показываемо
в отчетах дутыми и подобранными цифрами (приказ № 366, 1888 г.), и никто не скажет с точностью, сколько
в среднем
приходится земли на каждого владельца.
В прежнее время медведь не обижал людей и домашних животных и считался смирным, но с тех
пор, как ссыльные стали селиться по верховьям рек и вырубать тут леса и преградили ему путь к рыбе, которая составляла его главную пищу,
в сахалинских метрических книгах и
в «ведомости происшествий» стала появляться новая причина смерти — «задран медведем», и
в настоящее время медведь уже третируется, как грозное явление природы, с которым
приходится бороться не на шутку.
Неточные совпадения
Сначала долго
приходилось ему бороться с живостью ее натуры, прерывать лихорадку молодости, укладывать
порывы в определенные размеры, давать плавное течение жизни, и то на время: едва он закрывал доверчиво глаза, поднималась опять тревога, жизнь била ключом, слышался новый вопрос беспокойного ума, встревоженного сердца; там надо было успокоивать раздраженное воображение, унимать или будить самолюбие. Задумывалась она над явлением — он спешил вручить ей ключ к нему.
Утром 4 августа мы стали собираться
в путь. Китайцы не отпустили нас до тех
пор, пока не накормили как следует. Мало того, они щедро снабдили нас на дорогу продовольствием. Я хотел было рассчитаться с ними, но они наотрез отказались от денег. Тогда я положил им деньги на стол. Они тихонько передали их стрелкам. Я тоже тихонько положил деньги под посуду. Китайцы заметили это и, когда мы выходили из фанзы, побросали их под ноги мулам.
Пришлось уступить и взять деньги обратно.
На другой день мы принялись за устройство шести нарт. Три мы достали у удэгейцев, а три
приходилось сделать самим. Захаров и Аринин умели плотничать.
В помощь им были приставлены еще два удэгейца. На Дерсу было возложено общее руководство работами. Всякие замечания его были всегда кстати, стрелки привыкли, не спорили с ним и не приступали к работе до тех
пор, пока не получали его одобрения.
С тех
пор все чаще и чаще
приходилось слышать о каких-то людях, скрывающихся
в тайге. То видели их самих, то находили биваки, лодки, спрятанные
в кустах, и т.д. Это становилось подозрительным. Если бы это были китайцы, мы усмотрели бы
в них хунхузов. Но, судя по следам, это были русские.
Но на первых
порах мне действительно круто
пришлось; притом и поездка за границу окончательно истощила мои средства, а на купчихе с молодым, но уже дряблым телом, вроде желе, я жениться не хотел, — и удалился к себе
в деревню.