Неточные совпадения
5 июля 1890 г. я прибыл на пароходе в г. Николаевск,
один из самых восточных пунктов нашего отечества. Амур здесь очень широк, до моря осталось
только 27 верст; место величественное и красивое, но воспоминания о прошлом этого края, рассказы спутников о лютой зиме и о не менее лютых местных нравах, близость каторги и самый вид заброшенного, вымирающего города совершенно отнимают охоту любоваться пейзажем.
День был тихий и ясный. На палубе жарко, в каютах душно; в воде +18°. Такую погоду хоть Черному морю впору. На правом берегу горел лес; сплошная зеленая масса выбрасывала из себя багровое пламя; клубы дыма слились в длинную, черную, неподвижную полосу, которая висит над лесом… Пожар громадный, но кругом тишина и спокойствие, никому нет дела до того, что гибнут леса. Очевидно, зеленое богатство принадлежит здесь
одному только богу.
Судя по описанию, которое он оставил, на берегу застал он не
одних только живших здесь айно, но и приехавших к ним торговать гиляков, людей бывалых, хорошо знакомых и с Сахалином и с Татарским берегом.
Самый даровитый сподвижник Невельского, Н. К. Бошняк, открывший Императорскую гавань, когда ему было еще
только 20 лет, «мечтатель и дитя», — так называет его
один из сослуживцев, — рассказывает в своих записках: «На транспорте „Байкал“ мы все вместе перешли в Аян и там пересели на слабый барк „Шелехов“.
Мы с замиранием сердца ждали, что вот еще
один момент и баржа будет перерезана цепью, но, к счастью, добрые люди вовремя перехватили канат, и солдаты отделались
одним только испугом.
Ни сосны, ни дуба, ни клена —
одна только лиственница, тощая, жалкая, точно огрызенная, которая служит здесь не украшением лесов и парков, как у нас в России, а признаком дурней, болотистой почвы и сурового климата.
Вот по улице, направляясь к полицейскому управлению, идет толпа гиляков, здешних аборигенов, и на них сердито лают смирные сахалинские дворняжки, которые лают почему-то на
одних только гиляков.
Один корреспондент пишет, что вначале он трусил чуть не каждого куста, а при встречах на дороге и тропинках с арестантом ощупывал под пальто револьвер, потом успокоился, придя к заключению, что «каторга в общем — стадо баранов, трусливых, ленивых, полуголодных и заискивающих». Чтобы думать, что русские арестанты не убивают и не грабят встречного
только из трусости и лени, надо быть очень плохого мнения о человеке вообще или не знать человека.
Четвертая строка: имя, отчество и фамилия. Насчет имен могу
только вспомнить, что я, кажется, не записал правильно ни
одного женского татарского имени. В татарской семье, где много девочек, а отец и мать едва понимают по-русски, трудно добиться толку и приходится записывать наугад. И в казенных бумагах татарские имена пишутся тоже неправильно.
Если есть собаки, то вялые, не злые, которые, как я говорил уже, лают на
одних только гиляков, вероятно, потому, что те носят обувь из собачьей шкуры.
Если я заставал дома
одну только сожительницу, то обыкновенно она лежала в постели, отвечала на мои вопросы, зевая и потягиваясь, и, когда я уходил, опять ложилась.
По составу своих хозяев Слободка считается аристократическим селением:
один надворный советник, женатый на дочери поселенца,
один свободный, прибывший на остров за матерью каторжною, семь крестьян из ссыльных, четыре поселенца и
только два каторжных.
Женщин сравнительно достаточно, так что одиноко живущих
только 9, причем ни
один не живет бобылем.
На пространстве между морским берегом и постом, кроме рельсовой дороги и
только что описанной Слободки, есть еще
одна достопримечательность.
Устав о ссыльных разрешает жить вне тюрьмы, а стало быть, и обзаводиться хозяйством
только каторжным разряда исправляющихся, но этот закон постоянно обходится ввиду его непрактичности; в избах живут не
одни только исправляющиеся, но также испытуемые, долгосрочные и даже бессрочные.
Виноваты в этом главным образом естественные условия Александровской долины: двигаться назад к морю нельзя, не годится здесь почва, с боков пост ограничен горами, а вперед он может расти теперь
только в
одном направлении, вверх по течению Дуйки, по так называемой Корсаковской дороге: здесь усадьбы тянутся в
один ряд и тесно жмутся друг к другу.
Из тех, которые сели на участок в 1881 г., не осталось ни
одного; с 1882 г. сидят
только 6, с 1883 г. — 4, с 1884 г. — 13, с 1885 г.
Стены некрашеные, занозистые, с паклею между бревен, темные; белы
одни только голландские печи.
На руках у нее кандалы; на нарах
одна только шубейка из серой овчины, которая служит ей и теплою одеждой и постелью.
Надо или признать общие камеры уже отжившими и заменить их жилищами иного типа, что уже отчасти и делается, так как многие каторжные живут не в тюрьме, а в избах, или же мириться с нечистотой как с неизбежным, необходимым злом, и измерения испорченного воздуха кубическими саженями предоставить тем, кто в гигиене видит
одну только пустую формальность.
Чтобы судить о степени напряженности труда, об его тяжести, нужно брать во внимание не
одну только затрачиваемую на него мышечную силу, но также условия места и особенности труда, зависящие от этих условий.
Во-первых, возможно ограничить количество прислуги; ведь находят же возможным офицеры иметь
только по
одному денщику.
— Нет.
Одно вот
только — детей жалко. Глупы.
Каторжные и поселенцы изо дня в день несут наказание, а свободные от утра до вечера говорят
только о том, кого драли, кто бежал, кого поймали и будут драть; и странно, что к этим разговорам и интересам сам привыкаешь в
одну неделю и, проснувшись утром, принимаешься прежде всего за печатные генеральские приказы — местную ежедневную газету, и потом целый день слушаешь и говоришь о том, кто бежал, кого подстрелили и т. п.
По составу своих хозяев, из которых 26 имеют крестьянское звание и
только 9 — каторжные, по количеству женщин, сенокоса, скота и проч., Корсаковка мало отличается от зажиточной Александровской слободки, 8 хозяев имеют по два дома и на каждые 9 домов приходится
одна баня.
При сахалинских урожаях, колеблющихся в среднем между сам-друг и сам-три, земля может дать достаточно хлеба
только при
одном условии: когда ее много.
Те из жителей, которые, подобно корсаковцам, имеют большие пахотные участки, от 3 до 6 и даже 8 десятин, не бедствуют, но таких участков мало и с каждым годом становится всё меньше и меньше, и в настоящее время больше половины хозяев владеют участками от 1/8 до 1 1/2 дес., а это значит, что хлебопашество дает им
одни только убытки.
А кавказцы, их здесь семеро, уже прекратили работы, сбились все в
одну избу и жмутся от холода, хотя еще
только второе августа.
По штату, впрочем, на Сахалине полагается архитектор, но при мне его не было, да и заведует он, кажется,
одними только казенными постройками.
Из Александровска в Арковскую долину ведут две дороги:
одна — горная, по которой при мне не было проезда, так как во время лесных пожаров на ней сгорели мосты, и другая — по берегу моря; по этой последней езда возможна
только во время отлива.
Оно имеет
одну только улицу и благодаря условиям места может расти
только в длину, но не в ширину.
Когда со временем все три Арково сольются вместе, то Сахалин будет иметь очень большое село, состоящее из
одной только улицы.
Рассказывают про целые семьи, которые в течение зимы не имели ни куска хлеба и питались
одною только брюквой.
Если судить
только по
одному Дуэ, то сельскохозяйственная колония на Сахалине обременена излишком женщин и семейных каторжных.
Печать суровости лежит не на
одних только полосатых столбах.
Когда я наведался вниз за табаком, то увидел в самом деле «силу», изумительную, возможную, вероятно, на
одном только Сахалине.
«Верите ли, ваше высокородие, — сказал он мне, взволнованный своим рассказом, — я бы всё отдал, жизнь бы свою отдал, чтобы
только взглянуть не на Россию, не на Москву, а хоть бы на
одну только Тверскую».
Сначала я старался
только об
одном — не набрать бы в другой сапог, но скоро махнул на всё рукой и предоставил себя течению обстоятельств.
Взрослых женщин
только 30, по
одной на 10 человек, и точно в насмешку, чтобы дать сильнее почувствовать печальный смысл этой пропорции, не так давно смерть заглянула в Палево и похитила в короткое время трех сожительниц.
Прибыл он на Сахалин в 1860 г., в ту пору, когда еще
только начиналась сахалинская каторга, и из всех ныне здравствующих сахалинцев
только он
один мог бы написать всю ее историю.
Еще южнее, по линии проектированного почтового тракта, есть селение Вальзы, основанное в 1889 г. Тут 40 мужчин и ни
одной женщины. За неделю до моего приезда, из Рыковского были посланы три семьи еще южнее, для основания селения Лонгари, на
одном из притоков реки Пороная. Эти два селения, в которых жизнь едва
только начинается, я оставлю на долю того автора, который будет иметь возможность проехать к ним по хорошей дороге и видеть их близко.
На Сахалине я застал разговор о новом проектированном округе; говорили о нем, как о земле Ханаанской, потому что на плане через весь этот округ вдоль реки Пороная лежала дорога на юг; и предполагалось, что в новый округ будут переведены каторжники, живущие теперь в Дуэ и в Воеводской тюрьме, что после переселения останется
одно только воспоминание об этих ужасных местах, что угольные копи отойдут от общества «Сахалин», которое давно уже нарушило контракт, и добыча угля будет производиться уже не каторжными, а поселенцами на артельных началах.
Предполагают, что когда-то родиной гиляков был
один только Сахалин и что
только впоследствии они перешли оттуда на близлежащую часть материка, теснимые с юга айнами, которые двигались из Японии, в свою очередь теснимые японцами.] селения старые, и те их названия, какие упоминаются у старых авторов, сохранились и по сие время, но жизнь все-таки нельзя назвать вполне оседлой, так как гиляки не чувствуют привязанности к месту своего рождения и вообще к определенному месту, часто оставляют свои юрты и уходят на промыслы, кочуя вместе с семьями и собаками по Северному Сахалину.
Глен, участник знаменитой сибирской экспедиции, бывший здесь в 1860 г., уже застал
одни только следы селения, да и в других местах острова, по его словам, ему встречались лишь следы прежнего более густого народонаселения.
Я стал объяснять им, что окружной начальник хотя и большой человек, но сидит на
одном месте и потому получает
только двести, а я хотя
только пиши-пиши, но зато приехал издалека, сделал больше десяти тысяч верст, расходов у меня больше, чем у Бутакова, потому и денег мне нужно больше. Это успокоило гиляков. Они переглянулись, поговорили между собой по-гиляцки и перестали мучиться. По их лицам видно было, что они уже верили мне.
Кроме гиляков, в Сев. Сахалине проживают еще в небольшом числе ороки, или орочи, тунгусского племени. Но так как в колонии о них едва слышно и в пределах их распространения нет еще русских селений, то я ограничусь
одним только упоминанием о них.
По своему географическому положению нижняя треть Сахалина соответствует Франции, и если бы не холодные течения, то мы владели бы прелестным краем и жили бы в нем теперь, конечно, не
одни только Шкандыбы и Безбожные.
Интересно, что в то время, как сахалинские колонизаторы вот уже 35 лет сеют пшеницу на тундре и проводят хорошие дороги к таким местам, где могут прозябать
одни только низшие моллюски, самая теплая часть острова, а именно южная часть западного побережья, остается в совершенном пренебрежении.
Здесь так же, как и на северных рейдах, пароход останавливается в
одной и даже двух верстах от берега, и пристань имеется
только для парового катера и барж.
Тут
только присутственные места и квартиры чиновников, и нет ни
одного дома, в котором жили бы ссыльные.