Неточные совпадения
Ему лет под сорок, и представляет он из
себя человека неуклюжего, неповоротливого, как говорится, увальня, с простодушным, на первый взгляд глуповатым лицом и с широким, как
у налима, ртом.
Этот дал
себе волю и в отместку отодрал коллегу так жестоко, что
у того, по рассказам, до сих пор гноится тело.
У спутников моих было с
собою сухое платье для перемены, и они, придя в надзирательскую, поспешили переодеться,
у меня же с
собою ничего не было, хотя я промок буквально насквозь.
Здесь, как бы то ни было, все-таки теплее, тоны
у природы мягче, и голодный, озябший человек находит для
себя более подходящие естественные условия, чем по среднему или нижнему течению Тыми.
Бошняк пишет, между прочим, в своих записках, что, разузнавая постоянно, нет ли где-нибудь на острове поселившихся русских, он узнал от туземцев в селении Танги следующее: лет 35 или 40 назад
у восточного берега разбилось какое-то судно, экипаж спасся, выстроил
себе дом, а через несколько времени и судно; на этом судне неизвестные люди через Лаперузов пролив прошли в Татарский и здесь опять потерпели крушение близ села Мгачи, и на этот раз спасся только один человек, который называл
себя Кемцем.
Прямых наблюдений над болезненностью гиляков
у нас нет, но о ней можно составить
себе некоторое понятие по наличности болезнетворных причин, как неопрятность, неумеренное употребление алкоголя, давнее общение с китайцами и японцами, [Наши приамурские инородцы и камчадалы получили сифилис от китайцев и японцев, русские же тут ни при чем.
Они подозвали меня к
себе и стали просить, чтобы я пошел в избу и вынес оттуда их верхнее платье, которое они оставили
у поселенца утром; сами они не смели сделать этого.
Я стал объяснять им, что окружной начальник хотя и большой человек, но сидит на одном месте и потому получает только двести, а я хотя только пиши-пиши, но зато приехал издалека, сделал больше десяти тысяч верст, расходов
у меня больше, чем
у Бутакова, потому и денег мне нужно больше. Это успокоило гиляков. Они переглянулись, поговорили между
собой по-гиляцки и перестали мучиться. По их лицам видно было, что они уже верили мне.
Ничьей власти над
собой не признают, и кажется,
у них нет даже понятий «старший» и «младший».
По свидетельству Шренка, гиляки часто привозят с
собой аинских женщин в качестве рабынь; очевидно, женщина составляет
у них такой же предмет торговли, как табак или даба.
Некий Бирич, поселенец, бывший учителем и приказчиком
у Семенова, взявши взаймы денег, построил всё необходимое для промысла близ Кусунная и стал приглашать к
себе поселенцев.
Это высокий, худощавый человек, благообразный, с большою бородой. Он служит писарем в полицейском управлении и потому ходит в вольном платье. Трудолюбив и очень вежлив, и, судя по выражению, весь ушел в
себя и замкнулся. Я был
у него на квартире, но не застал его дома. Занимает он в избе небольшую комнату;
у него аккуратная чистая постель, покрытая красным шерстяным одеялом, а около постели на стене в рамочке портрет какой-то дамы, вероятно, жены.
Они еще в разряде испытуемых и поэтому не имеют права иметь при
себе деньги, и один из них жаловался, что ему не на что купить табаку, а от курения, ему кажется, кашель
у него становится легче.
В настоящее время айно, обыкновенно без шапки, босой и в портах, подсученных выше колеи, встречаясь с вами по дороге, делает вам реверанс и при этом взглядывает ласково, но грустно и болезненно, как неудачник, и как будто хочет извиниться, что борода
у него выросла большая, а он всё еще не сделал
себе карьеры.
Он привел с
собою свою жену, и сколько я мог понять, с целью пожертвовать верностью ее супружескому ложу и тем выманить
у меня хорошие подарки.
«В рассуждении нетерпимости японцами христианской веры» он запретил экипажу креститься и приказал отобрать
у всех без изъятия кресты, образа, молитвенники и «всё, что только изображает христианство и имеет на
себе крестное знамение».
Вообще во всей этой сахалинской истории японцы, люди ловкие, подвижные и хитрые, вели
себя как-то нерешительно и вяло, что можно объяснить только тем, что
у них было так же мало уверенности в своем праве, как и
у русских.
Они называют
себя братьями, потому что страдали вместе, но общего
у них все-таки мало и они чужды друг другу.
Разговор кончается. Женщина приписывается к поселенцу такому-то, в селение такое-то — и гражданский брак совершен. Поселенец отправляется со своею сожительницей к
себе домой и для финала, чтобы не ударить лицом в грязь, нанимает подводу, часто на последние деньги. Дома сожительница первым делом ставит самовар, и соседи, глядя на дым, с завистью толкуют, что
у такого-то есть уже баба.
Помимо того что цифры эти могут быть неверны, значение их умаляется еще тем, что земля распределена между владельцами крайне неравномерно: приехавшие из России с деньгами или нажившие
себе состояние кулачеством имеют по 3–5 и даже 8 десятин пахотной земли, и есть немало хозяев, особенно в Корсаковском округе,
у которых всего по нескольку квадратных сажен.
[До сих пор мастера находили
себе заработок только в постах
у чиновников и богатых ссыльных.
Прося
у начальства
себе на помощь каторжного для исполнения должности причетника, он писал: «Что же касается до того, почему
у меня нет штатного причетника, то это объясняется тем, что их в консистории налицо нет, да если бы и были, то при условиях жития-бытия здешнего духовенства псаломщику невозможно существовать.
Если бы была какая-нибудь возможность отнять
у ссыльного надежду на побег как на единственный способ изменить свою судьбу, вернуться с погоста, то его отчаяние, не находя выхода, быть может, проявляло бы
себя как-нибудь иначе и, конечно, в более жестокой и ужасной форме, чем побег.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Вот хорошо! а
у меня глаза разве не темные? самые темные. Какой вздор говорит! Как же не темные, когда я и гадаю про
себя всегда на трефовую даму?
Наскучило идти — берешь извозчика и сидишь
себе как барин, а не хочешь заплатить ему — изволь:
у каждого дома есть сквозные ворота, и ты так шмыгнешь, что тебя никакой дьявол не сыщет.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про
себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть
у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
— потому что, случится, поедешь куда-нибудь — фельдъегеря и адъютанты поскачут везде вперед: «Лошадей!» И там на станциях никому не дадут, все дожидаются: все эти титулярные, капитаны, городничие, а ты
себе и в ус не дуешь. Обедаешь где-нибудь
у губернатора, а там — стой, городничий! Хе, хе, хе! (Заливается и помирает со смеху.)Вот что, канальство, заманчиво!
Хлестаков. Я, признаюсь, рад, что вы одного мнения со мною. Меня, конечно, назовут странным, но уж
у меня такой характер. (Глядя в глаза ему, говорит про
себя.)А попрошу-ка я
у этого почтмейстера взаймы! (Вслух.)Какой странный со мною случай: в дороге совершенно издержался. Не можете ли вы мне дать триста рублей взаймы?