— Беда, дьякон, — вздохнул он, видимо борясь с желанием выпить. — Беда! Во гресех роди мя мати моя, во гресех жил, во гресех и помру… Господи,
прости меня грешного! Запутался я, дьякон! Нет мне спасения! И не то чтобы в жизни запутался, а в самой старости перед смертью… Я…
Пришли два якута и уселись у очага. Смотритель сидел еще минут пять, понюхал табаку, крякнул, потом стал молиться и наконец укладываться. Он со стонами, как на болезненный одр, ложился на постель. «Господи,
прости мне грешному! — со вздохом возопил он, протягиваясь. — Ох, Боже правый! ой-о-ох! ай!» — прибавил потом, перевертываясь на другой бок и покрываясь одеялом. Долго еще слышались постепенно ослабевавшие вздохи и восклицания. Я поглядывал на него и наконец сам заснул.
— И что мне с ним делать? — обратился ко мне, по уходе его, Бугров. — Беда мне с ним! Днем всё думает, думает… а ночью стонет. Спит, а сам стонет и охает… Болезнь какая-то… Что мне с ним делать, ума не приложу! Спать не дает… Боюсь, чтоб не помешался. Подумают, что ему плохо у меня жить… а чем плохо? И ест с нами и пьет с нами… Денег только не даем… Дай ему, а он их пропьет или разбросает… Вот еще попута на мою голову! Господи,
прости меня грешного!
Неточные совпадения
Г-жа Простакова (подняв руки к Стародуму). Батюшка!
Прости и ты
меня,
грешную. Вить
я человек, не ангел.
Ты
прости, пресвятая богородица, // Пожалей мою душеньку
грешную. // Не себя ради мир
я грабила, // А ведь ради сына единого!..
— Ардалион Александрыч, батюшка! — крикнула она ему вслед, — остановись на минутку; все мы грешны; когда будешь чувствовать, что совесть тебя меньше укоряет, приходи ко
мне, посидим, поболтаем о прошлом-то.
Я ведь еще, может, сама тебя в пятьдесят раз
грешнее; ну, а теперь
прощай, ступай, нечего тебе тут… — испугалась она вдруг, что он воротится.
Ну, и подлинно повенчали нас в церкви; оно, конечно, поп посолонь венчал — так у нас и уговор был — а все-таки
я свое начало исполнил: воротился домой, семь земных поклонов положил и прощенья у всех испросил: «
Простите, мол, святии отцы и братья, яко по нужде аз
грешный в еретической церкви повенчался». [Там же. (Прим. Салтыкова-Щедрина.)] Были тут наши старцы; они с
меня духом этот грех сняли.
А вы подумайте, каково
мне теперь в яму-то идти. Что ж
мне, зажмуриться, что ли?
Мне Ильинка-то теперь за сто верст покажется. Вы подумайте только, каково по Ильинке-то идти? Это все равно, что
грешную душу дьяволы,
прости Господи, по мытарствам тащат. А там мимо Иверской: как
мне взглянуть-то на нее, на матушку?.. Знаешь, Лазарь, Иуда, ведь он тоже Христа за деньги продал, как мы совесть за деньги продаем… А что ему за это было?.. А там Присутственные места, Уголовная палата…