Неточные совпадения
Вася охотно бы заплакал, но плакать нельзя. Если отец, у которого болит голова, услышит плач, то закричит, затопает ногами и начнет драться, а с похмелья дерется он ужасно. Бабушка вступится за Васю, а отец ударит и бабушку; кончится тем, что Егорыч вмешается в драку, вцепится в отца и вместе с ним упадет на пол. Оба валяются на полу, барахтаются и дышат
пьяной, животной злобой, а бабушка плачет, дети визжат,
соседи посылают за дворником. Нет, лучше не плакать.
Ему нравилось, как она наперегонки бегала с прекрасным хортым (борзая собака), прыгавшим на нее и лизавшим ее в раскрасневшееся сияющее лицо; нравилось, как она при малейшем поводе заливалась заразительно звонким смехом; нравилось, как она, продолжая весело смеяться глазами, принимала серьезный вид при скучной проповеди ксендза; нравилось, как с необыкновенной верностью и комизмом представляла то старую няню, то
пьяного соседа, то его самого, Мигурского, мгновенно переходя от изображения одного к изображению другого.
Неточные совпадения
Этот страшный вопрос повторялся в течение дня беспрерывно. По-видимому, несчастная даже в самые тяжелые минуты не забывала о дочери, и мысль, что единственное и страстно любимое детище обязывается жить с срамной и
пьяной матерью, удвоивала ее страдания. В трезвые промежутки она не раз настаивала, чтобы дочь, на время запоя, уходила к
соседям, но последняя не соглашалась.
Деньгами его снабдил
сосед, вечно
пьяный и добрейший отставной моряк, страшный охотник до всякой, как он выражался, благородной истории.
— Взбудоражил, наконец, я моих хохлов, потребовали майора. А я еще с утра у
соседа жулик [Нож. (Примеч. автора.)] спросил, взял да и спрятал, значит, на случай. Рассвирепел майор. Едет. Ну, говорю, не трусить, хохлы! А у них уж душа в пятки ушла; так и трясутся. Вбежал майор;
пьяный. «Кто здесь! Как здесь! Я царь, я и бог!»
Пью, смотрю на оборванцев, шлепающих по сырому полу снежными опорками и лаптями… Вдруг стол качнулся. Голова зашевелилась, передо мной лицо желтое, опухшее.
Пьяные глаза он уставил на меня и снова опустил голову. Я продолжал пить чай… Предзакатное солнышко на минуту осветило грязные окна притона.
Сосед опять поднял голову, выпрямился и сел на стуле, постарался встать и опять хлюпнулся.
— А ну их! Терпеть не могу инженерных обедов, — поморщился Бобров. — Хвастаются, орут, безобразно льстят друг другу, и потом эти неизменные
пьяные тосты, во время которых ораторы обливают вином себя и
соседей… Отвращение!..