Неточные совпадения
— Что ж, я очень рад, — сказал он и пожал плечами. — От души тебя поздравляю. Теперь представляется тебе прекрасный случай расстаться со мной, к великому твоему удовольствию. И я вполне тебя понимаю. Жить у старика-отца, человека больного, полоумного, в твои годы, должно
быть, очень тяжело. Я тебя прекрасно понимаю. И если бы я околел поскорей, и если бы меня черти взяли, то все
были бы рады. От души поздравляю.
Валовая выручка достигала двух миллионов в год; каков же
был чистый доход, никто не знал, кроме
старика.
Сыновья и приказчики определяли этот доход приблизительно в триста тысяч и говорили, что он
был бы тысяч на сто больше, если бы
старик «не раскидывался», то
есть не отпускал в кредит без разбору; за последние десять лет одних безнадежных векселей набралось почти на миллион, и старший приказчик, когда заходила речь об этом, хитро подмигивал глазом и говорил слова, значение которых
было не для всех ясно...
— Что ж, и барышню свою привез? — спросил
старик и, не дожидаясь ответа, сказал, обращаясь к покупателю: — Сим извещаю вас, папаша, вступаю я в брак с девицей такой-то. Да. А того, чтоб у папаши попросить благословения и совета, нету в правилах. Теперь они своим умом. Когда я женился, мне больше сорока
было, а я в ногах у отца валялся и совета просил. Нынче уже этого нету.
Хуже всего
было то, что по отношению к ним
старик Федор Степаныч держался какой-то азиатской политики.
Старик обожал себя; из его слов всегда выходило так, что свою покойную жену и ее родню он осчастливил, детей наградил, приказчиков и служащих облагодетельствовал и всю улицу и всех знакомых заставил за себя вечно бога молить; что он ни делал, все это
было очень хорошо, а если у людей плохо идут дела, то потому только, что они не хотят посоветоваться с ним; без его совета не может удаться никакое дело.
К двум часам в амбаре все уже
были заняты делом, кроме
старика, который продолжал гудеть. Лаптев, чтобы не стоять без дела, принял у одной мастерицы аграмант и отпустил ее, потом выслушал покупателя, вологодского купца, и приказал приказчику заняться.
— А ты все такой же, — вздохнул Федор. — Женился, не переменился. Надо, брат, снисходить к
старику. Итак, значит, завтра часам к одиннадцати.
Будем с нетерпением ждать. Так приезжай прямо с обедни.
Лаптев заметил, как давеча сконфузилась его жена; пока читались акафисты и певчие на разные лады выводили тройное «господи помилуй», он с душевным напряжением ожидал, что вот-вот
старик оглянется и сделает какое-нибудь замечание, вроде «вы не умеете креститься»; и ему
было досадно: к чему эта толпа, к чему вся эта церемония с попами и певчими.
Приказчики поздравляли и говорили что-то, но певчие
пели так громко, что ничего нельзя
было расслышать. Потом завтракали и
пили шампанское. Она сидела рядом со
стариком, и он говорил ей о том, что нехорошо жить врозь, надо жить вместе, в одном доме, а разделы и несогласия ведут к разорению.
Доктор, еще больше пополневший, красный, как кирпич, и с взъерошенными волосами,
пил чай. Увидев дочь, он очень обрадовался и даже прослезился; она подумала, что в жизни этого
старика она — единственная радость, и, растроганная, крепко обняла его и сказала, что
будет жить у него долго, до Пасхи. Переодевшись у себя в комнате, она пришла в столовую, чтобы вместе
пить чай, он ходил из угла в угол, засунув руки в карманы, и
пел: «ру-ру-ру», — значит,
был чем-то недоволен.
Затем он упрекал ее мужа в недальновидности: не покупает домов, которые продаются так выгодно. И теперь уж Юлии казалось, что в жизни этого
старика она — не единственная радость. Когда он принимал больных и потом уехал на практику, она ходила по всем комнатам, не зная, что делать и о чем думать. Она уже отвыкла от родного города и родного дома; ее не тянуло теперь ни на улицу, ни к знакомым, и при воспоминании о прежних подругах и о девичьей жизни не становилось грустно и не
было жаль прошлого.
И
старик, по обыкновению, стал хвастать. Между тем прислуга торопливо накрывала в зале на стол и ставила закуски и бутылки с винами.
Было поставлено бутылок десять, и одна из них имела вид Эйфелевой башни. Подали полное блюдо горячих пирожков, от которых пахло вареным рисом и рыбой.
— Для своих служащих я
был всегда благодетель, и они должны за меня вечно бога молить, — сказал
старик с убеждением; но, тронутый искренним тоном Юлии и желая доставить ей удовольствие, он сказал: — Хорошо, привозите завтра внучек. Я велю им подарочков купить.
Он
был главным в амбаре и в доме, а также в церкви, где вместо
старика исполнял обязанности старосты.
— И неужели же вы могли подумать, — гордо и заносчиво вскинул он вдруг на меня глаза, — что я, я способен ехать теперь, после такого сообщения, к князю Николаю Ивановичу и у него просить денег! У него, жениха той невесты, которая мне только что отказала, — какое нищенство, какое лакейство! Нет, теперь все погибло, и если помощь этого
старика была моей последней надеждой, то пусть гибнет и эта надежда!
Неточные совпадения
Да больно уж окрысился //
Старик:
пилил,
пилил его, // Права свои дворянские // Высчитывал ему!
Чуть дело не разладилось. // Да Климка Лавин выручил: // «А вы бурмистром сделайте // Меня! Я удовольствую // И
старика, и вас. // Бог приберет Последыша // Скоренько, а у вотчины // Останутся луга. // Так
будем мы начальствовать, // Такие мы строжайшие // Порядки заведем, // Что надорвет животики // Вся вотчина… Увидите!»
Не видеться ни с женами, // Ни с малыми ребятами, // Ни с
стариками старыми, // Покуда спору нашему // Решенья не найдем, // Покуда не доведаем // Как ни на
есть — доподлинно: // Кому жить любо-весело, // Вольготно на Руси?
Поспоривши, повздорили, // Повздоривши, подралися, // Подравшися, удумали // Не расходиться врозь, // В домишки не ворочаться, // Не видеться ни с женами, // Ни с малыми ребятами, // Ни с
стариками старыми, // Покуда спору нашему // Решенья не найдем, // Покуда не доведаем // Как ни на
есть — доподлинно, // Кому жить любо-весело, // Вольготно на Руси?
Гремит на Волге музыка. //
Поют и пляшут девицы — // Ну, словом, пир горой! // К девицам присоседиться // Хотел
старик, встал на ноги // И чуть не полетел! // Сын поддержал родителя. //
Старик стоял: притопывал, // Присвистывал, прищелкивал, // А глаз свое выделывал — // Вертелся колесом!