— Кстати, милый мой… — говорю я ему. — Заезжал вчера ко мне один художник. Получил он от какого-то князя заказ: написать за две тысячи рублей головку
типичной русской красавицы. Просил меня поискать для него натурщицу. Хотел было я направить его к вашей жене, да постеснялся. А ваша жена как раз бы подошла! Прелестная головка! Мне чертовски обидно, что эта чудная модель не попадается на глаза художников! Чертовски обидно!
«Поблек, — думал Самгин, выходя из гостиницы в голубоватый холод площади. —
Типичный русский бездельник. О попах — нарочно, для меня выдумал. Маскирует чудачеством свою внутреннюю пустоту. Марина сказала бы: человек бесплодного ума».
Среднего роста, плечистый, с кудрявой головой и
типичным русским молодым лицом, он не был красавцем, но держал себя, как все баловни — с скучающей самоуверенностью и легкой тенью презрительного равнодушия.
Неточные совпадения
Больная привязалась к доктору и часто задерживала его своими разговорами. Чем-то таким хорошим, чистым и нетронутым веяло от этого девичьего лица, которому болезнь придала такую милую серьезность. Раньше доктор не замечал, какое лицо у Устеньки, а теперь удивлялся ее
типичной красоте. Да, это было настоящее
русское лицо, хорошее своим простым выражением и какою-то затаенною ласковою силой.
Киреевскому в замечательной статье «О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России» удалось формулировать
типичные черты различия России и Европы, и это несмотря на ошибочность славянофильской концепции
русской истории.
Типичный народник по своему социальному миросозерцанию, он остался индивидуальной и оригинальной фигурой в истории
русской социальной мысли.
Но сами масоны и декабристы, родовитые
русские дворяне, не были еще
типичными интеллигентами и имели лишь некоторые черты, предваряющие явление интеллигенции.
Сидя на краю кровати, она и другая девица, Зоя, высокая, красивая девушка, с круглыми бровями, с серыми глазами навыкате, с самым
типичным белым, добрым лицом
русской проститутки, играют в карты, в «шестьдесят шесть».