Ни человеческого жилья, ни живой души вдали, и кажется, что тропинка, если пойти по ней, приведет в то самое неизвестное
загадочное место, куда только что опустилось солнце и где так широко и величаво пламенеет вечерняя заря.
Наконец, там жизнь стараются подвести под известные условия, прояснить ее темные и
загадочные места, не давая разгула чувствам, страстям и мечтам и тем лишая ее поэтической заманчивости, хотят издать для нее какую-то скучную, сухую, однообразную и тяжелую форму…
И тут я сообразил, что вообще много я забываю, что я стал страшно рассеян и путаю знакомые лица, что даже в простом разговоре я теряю слова, а иногда, и зная слово, не могу никак понять его значения. Мне ясно представился теперешний мой день: какой-то странный, короткий, обрубленный, как мои ноги, с пустыми,
загадочными местами — длинными часами потери сознания или бесчувствия.
Неточные совпадения
Мечте,
загадочному, таинственному не было
места в его душе. То, что не подвергалось анализу опыта, практической истины, было в глазах его оптический обман, то или другое отражение лучей и красок на сетке органа зрения или же, наконец, факт, до которого еще не дошла очередь опыта.
Райский поверял наблюдением над ним все, что слышал от Веры — и все оправдывалось, подтверждалось — и анализ Райского, так услужливо разоблачавший ему всякие
загадочные или прикрытые лоском и краской стороны, должен был уступить
место естественному влечению к этой простой, открытой личности, где не было почти никакого «лоска» и никакой «краски».
Ведь знал же я одну девицу, еще в запрошлом «романтическом» поколении, которая после нескольких лет
загадочной любви к одному господину, за которого, впрочем, всегда могла выйти замуж самым спокойным образом, кончила, однако же, тем, что сама навыдумала себе непреодолимые препятствия и в бурную ночь бросилась с высокого берега, похожего на утес, в довольно глубокую и быструю реку и погибла в ней решительно от собственных капризов, единственно из-за того, чтобы походить на шекспировскую Офелию, и даже так, что будь этот утес, столь давно ею намеченный и излюбленный, не столь живописен, а будь на его
месте лишь прозаический плоский берег, то самоубийства, может быть, не произошло бы вовсе.
С замирающими сердцами мы двинулись, подгоняемые приказами отца… С содроганием, оба вместе, дотронулись мы до
загадочной фигуры… Оказалась гладильная доска, забытая прислугой в необычном
месте.
Пусть примет он на веру слова"мальчика без штанов": у нас дома занятнее, и с доверием возвратится в дом свой, чтобы занять соответствующее
место в представлении той
загадочной драмы, о которой нельзя даже сказать, началась она или нет.