Цитаты из русской классики со словом «голгофа»
Вместе с Распятым на Голгофе Богочеловеком сораспиналось и природно-человеческое естество в чистейшем и святейшем Существе, Приснодеве-Матери.
Путь Христа лежит через Голгофу к Воскресению, к победе над смертью.
Во святом было во граде,
Во Ерусалиме,
На позорном лобном месте
На горе Голгофе —
Обесславлен, обесчещен
Исус, сыне Божий,
Весь в кровавых язвах,
На кресте бысть распят.
Во Ерусалиме,
На позорном лобном месте
На горе Голгофе —
Обесславлен, обесчещен
Исус, сыне Божий,
Весь в кровавых язвах,
На кресте бысть распят.
И ожидание Христа Грядущего предполагает прохождение через Голгофу, принятие Христа Распятого и героический, творческий путь ввысь.
Церковь Голгофы, в которой христологическая истина раскрыта не полностью и не до конца, противостоит церкви Христа цельного, до конца открывающегося.
Розанов забывает, что не от явления Христа пошла в мире смерть и что последнее слово христианства не смерть, не Голгофа, а Воскресение и вечная жизнь.
Смысл Голгофы не в обоготворении страдания, а в победе над страданием.
Осуществился ужас и мечты. Кто вырвет теперь победу из рук Искариота? Свершилось. Пусть все народы, какие есть на земле, стекутся к Голгофе и возопиют миллионами своих глоток: «Осанна, Осанна!» — и моря крови и слез прольют к подножию ее — они найдут только позорный крест и мертвого Иисуса.
Для него христианство не религия Воскресения, а исключительно религия Голгофы.
Лариса стала быстро ходить взад и вперед по комнате и часто взглядывала на изображение распинаемого на Голгофе Христа.
Это взвело на Голгофы аудиторий
Петрограда, Москвы, Одессы, Киева,
и не было ни одного,
который
не кричал бы:
«Распни,
распни его!»
Но мне —
люди,
и те, что обидели —
вы мне всего дороже и ближе.
Петрограда, Москвы, Одессы, Киева,
и не было ни одного,
который
не кричал бы:
«Распни,
распни его!»
Но мне —
люди,
и те, что обидели —
вы мне всего дороже и ближе.
Обманутые все эти люди, — даже Христос напрасно страдал, отдавая свой дух воображаемому отцу, и напрасно думал, что проявляет его своею жизнью. Трагедия Голгофы вся была только ошибка: правда была на стороне тех, которые тогда смеялись над ним и желали его смерти, и теперь на стороне тех, которые совершенно равнодушны к тому соответствию с человеческой природой, которое представляет эта выдуманная будто бы история. Кого почитать, кому верить, если вдохновение высших существ только хитро придуманные басни?
То ли она распутничает, то ли она молится своим распутством или там упрекает кого-то… вечная Магдалина, для которой распутство или начало, или конец, но без которого совсем нельзя, которое есть ее Голгофа, ее ужас и мечта, ее рай и ад.
Забыли мы, что женщина Христа родила и на Голгофу покорно проводила его; забыли, что она мать всех святых и прекрасных людей прошлого, и в подлой жадности нашей потеряли цену женщине, обращаем её в утеху для себя да в домашнее животное для работы; оттого она и не родит больше спасителей жизни, а только уродцев сеет в ней, плодя слабость нашу.
Голгофа есть трагедия из трагедий именно потому, что на кресте распят абсолютно невинный, безгрешный страдалец.
Тайна христианской свободы и есть тайна Голгофы, тайна Распятия.
Еврейский же хилиазм, который ждет блаженства на земле без жертвы, без Голгофы, глубоко противоположен христианской мессианской идее.
Но смерть Кириллова не есть крестная смерть, не есть Голгофа, приносящая спасение.
Н. Федоров был убежденный христианин, но как будто не понимал тайны Креста и Голгофы, не принимал искупительного смысла смерти.
Глубина христианства в том, чтобы принять и понять изнутри всю жизнь как мистерию Голгофы и Воскресения.
Начало же христианской теургии торжественно положено было на Тайной Вечери, предварившей собою Голгофу.
Когда Ориген сказал, что Христос останется на кресте и Голгофа продолжится до тех пор, пока хоть одно существо останется в аду, он выразил вечную истину.
Христианство верит в искупительность страдания и зовет к вольной Голгофе.
Спасение совершилось на Голгофе, мир уже подвластен Христу, но по состоянию своему, в модальности своей, он все еще остается от Него отчужденным, и близость эта составляет лишь предмет веры и надежды, а не торжествующей очевидности.
Много было грехов в старой шляхетской Польше, но грехи эти искуплены жертвенной судьбой польского народа, пережитой им Голгофой.
Это вечное и абсолютное связано с аскетической мистикой преодоления «мира» этого, отречения от призрачных благ этого мира, с внутренним прохождением через Голгофу.
Вольная жертва самоотверженной любви, Голгофа Абсолютного, есть основа творения, ибо «так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного», и послал Его «не судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него» (Ио. 3: 16-7).
Но духовная сила может проходить в мире через великое испытание и унижение, через Голгофу.
Гораздо легче дать здесь отрицательный ответ, чем положительный: то не было, конечно, единое истинное причащение Тела и Крови Христовых во оставление грехов, ибо этого, абсолютного, причащения нет вне Церкви Христовой и помимо боговоплощения и Голгофы.
Идея авторитета в религиозной жизни противоположна тайне Голгофы, тайне Распятия, она хочет Распятие превратить в принуждающую силу этого мира.
По свидетельству ап. Павла, после Голгофы кровавые жертвы могут приноситься только бесам, а не Богу, составляют трапезу бесовскую.
Достоевский остается верен распятой правде, религии Голгофы, то есть религии свободных.
Голгофа была не только предвечно предустановлена при создании мира как событие во времени, но она составляет и метафизическое существо творения.
А послать или не послать Его на Голгофу, дано было свободе человека.
Старая мистика соответствовала моменту жертвы, моменту Голгофы в жизни внутреннего человека.
Поэтому тайна Голгофы и есть тайна свободы.
Религия Голгофы есть религия свободы.
Тень Голгофы легла на мир и отравила радость жизни.
Лучше всего о Христе Ларион говорил: я, бывало, плакал всегда, видя горькую судьбу сына божия. Весь он — от спора в храме с учёными до Голгофы — стоял предо мною, как дитя чистое и прекрасное в неизречённой любви своей к народу, с доброй улыбкой всем, с ласковым словом утешения, — везде дитя, ослепительное красотою своею!
Это — Голгофа природы.
— Это — переложенное в поэму апокрифическое предание о разбойнике, который попросил деву Марию, шедшую в Египет с Иосифом и предвечным младенцем, дать каплю молока своего его умирающему с голоду ребенку. Дева Мария покормила ребенка, который впоследствии, сделавшись, подобно отцу своему, разбойником, был распят вместе со Христом на Голгофе и, умирая, произнес к собрату своему по млеку: «Помяни мя, господи, егда приидеши во царствие твое!»
Синонимы к слову «голгофа»
Синонимы к слову «Голгофа»
Предложения со словом «голгофа»
- Победа союзников временно сделала ненужным это ужасное усилие четырёх лет боёв, жертвы наших погибших, голгофу выживших.
- Это событие не оставляло никаких сомнений в дальнейшей судьбе адмирала, его неминуемой голгофе.
- А я как раз проверял сочинения – истинная голгофа для учителей-словесников.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «голгофа»
Значение слова «голгофа»
Голго́фа, или Кальва́рия (греч. Γολγόθα, Κρανίου Τοπος; ивр. גולגלתא, «лобное место» от арам. gûlgaltâ, букв. «череп»; лат. Calvaria) — небольшая скала или холм, где по легенде, был распят Иисус Христос. Наряду с Гробом Господним является одной из двух главных святынь христианства. (Википедия)
Отправить комментарий
Значение слова «голгофа»
Голго́фа, или Кальва́рия (греч. Γολγόθα, Κρανίου Τοπος; ивр. גולגלתא, «лобное место» от арам. gûlgaltâ, букв. «череп»; лат. Calvaria) — небольшая скала или холм, где по легенде, был распят Иисус Христос. Наряду с Гробом Господним является одной из двух главных святынь христианства.
Все значения слова «голгофа»Предложения со словом «голгофа»
Победа союзников временно сделала ненужным это ужасное усилие четырёх лет боёв, жертвы наших погибших, голгофу выживших.
Это событие не оставляло никаких сомнений в дальнейшей судьбе адмирала, его неминуемой голгофе.
А я как раз проверял сочинения – истинная голгофа для учителей-словесников.
- (все предложения)