Цитаты из русской классики со словом «книжник»
Любовь не есть «терпимость». Разве это не Учитель любви говорил: горе вам, книжники, фарисеи, лицемеры, порождения ехидны, гробы повапленные [Мф. 23:13–16, 25–27, 33.], — все эти гневные и беспощадные, именно в своей правде беспощадные, слова? Разве это терпимость в нашем кисло-сладком, плюралистическом смысле? Ведь это же «буйство», «фанатизм», на взгляд проповедников терпимости… Боже, пошли же нам ревнивую нетерпимость в служении святой правде Твоей!
Новый Завет переродился в религию книжников и фарисеев.
Не токмо же се творять невежи, но и вежи, попове и книжники» (Филарет, «Обзор духовной литературы», 48).
Он был встревожен, но не унывал и подстрекал покорных ему фарисеев и книжников как можно сильнее оскорблять и мучать Христа, а ученикам Христа советовал бежать и оставить его одного.
Учения фарисеев и книжников так плотно заслоняют их, что редкому удается увидать их.
— Это вы путаете людей, вы ломаете прямые-то мысли, вы, книжники и фарисеи… Я — что говорю, скажи?
Хватают до по судам, по попам — по книжникам, по фарисеям и водят; в сумасшедший дом сажали.
«Тут книжники и фарисеи привели к нему женщину, взятую в прелюбодеянии и, поставивши ее посреди, сказали ему: учитель!
Зато «фабрикаторы народных книг», книжники и издатели с Никольской, собирались в трактире Колгушкина на Лубянской площади, и отсюда шло «просвещение» сермяжной Руси.
Ирод рассердился на всех еврейских книжников.
— А, Максим… и котомка с ним! — скаламбурил Коновалов, увидав меня. — Ну-ка, книжник и фарисей, — тяпни! Я, брат, окончательно спрыгнул с рельс. Шабаш! Пропиться хочу до волос… Когда одни волосы на теле останутся — кончу. Вали и ты, а?
Замечательно, чем начали свое письменное поприще в России древние книжники.
Вскрай Сосновки, в келье на бобыльском ряду, жил старый книжник, Нефедычем звали его.
«Остерегайтесь книжников, которые любят ходить в длинных одеждах и любят приветствия в народных собраниях, председания в синагогах и предвозлежания на пиршествах, которые поедают домы вдов и лицемерно долго молятся; они примут тем большее осуждение».
А вот как было дело: пойди он к портному с Ксенофонтом Кирычем… знаешь, книжник, долговязый такой… заказывать одежду, а тут подкарауль его сорванцы, писаришки, что ни мелочь, да и утащили его почти силою в русский трактир.
В числе издателей романов А.М. Пазухина был и книжник Морозов.
— И камни вопиют во времена тяжкие, — произнес какой-то книжник важным, поучительным тоном.
Он подготовлялся к каждому уроку, трудился необыкновенно добросовестно и совершенно неуспешно: он был мечтатель, книжник, мистик, говорил с запинкой, глухим голосом, выражался темно и кудряво, все больше сравнениями, дичился даже сына, которого любил страстно.
Достаточно было приехать пьяному купцу, книжнику, чтобы мы все напились, как сапожники.
Это пленение объективацией происходит в исторической Церкви как социальном институте у книжников и фарисеев, в застывших ортодоксиях, в государстве, организующем дух, в законническом морализме, в формальном искусстве, претендующем на классицизм, в духе академичности, организующей и нормирующей познание, в законнической семье, подавляющей любовь, и т. п.
Когда об этом сообщили опытнейшему книжнику И. Д. Сытину, он рассмеялся и сказал, что это полнейший вздор, что ни одно издательство такого гонорара писателям не выдержит; обычный гонорар писателя составлял от 10–13 % с номинала, а то и еще меньше.
— О, преважные! но только не для нас, — перервал начальник отряда, рассматривая книжник. — Adorable ami… cher Adolphe… [обожаемый друг… дорогой Адольф… (франц.)] А вот и локон волос…
— Да так уж! Все книжники в народе — как в лесу. Как на охоту выходят — не попадёт ли что приятное? Главное — приятное найти…
Несмотря на мое старанье выведать пообстоятельнее прошедшее этого человека, в жизни его остались для меня — и, вероятно, для многих других — темные пятна, места, как выражаются книжники, покрытые глубоким мраком неизвестности.
Уже во времена явления Христа произошло демоническое отяжеление и омертвение закона у книжников и фарисеев.
И вот этому-то руководству, помимо объяснений жизни фарисеев и книжников, и подчиняется большинство людей.
«Остерегайтесь книжников, которые любят ходить в длинных одеждах и любят приветствия в народных собраниях, председания в синагогах и предвозлежания на пиршествах, которые поедают домы вдов и лицемерно долго молятся» (Луки XX, 46 — 47).
— А — как же иначе? Вон они там о марксизме рассуждают, а спросите их, как баба живет? Не знают этого. Книжники. Фарисеи.
И сомневающийся, видя на жизни всех людей, живущих для личного блага, и на жизни самих фарисеев, живущих для того же, неправду этого объяснения, не углубляясь в смысл их ответа, прямо не верит им и обращается к книжникам.
Остерегайтесь книжников, которые любят ходить в длинных одеждах и любят приветствия в народных собраниях, председания в синагогах и предвозлежания на пиршествах, которые поедают домы вдов и лицемерно долго молятся; они примут тем большее осуждение.
Одни из сомневающихся, по рассуждению Паскаля, сказав себе: «а что как правда всё то, чем пугают фарисеи за неисполнение их предписаний», исполняют в свободное время все предписания фарисеев (потери не будет, а выгода может быть большая), а другие, соглашаясь с книжниками, прямо отрицают всякую другую жизнь и всякие религиозные обряды и говорят себе: «не я один, а все так жили и живут, — что будет, то будет».
Этими книжниками полон христианский мир, для которого этика закона легче и доступнее этики благодати.
Здесь и самый взгляд на дело резко отличается от того взгляда, который старались усвоить России греческие и огречившиеся наши книжники.
Ни учение фарисеев, объясняющее тайны небесной жизни, ни учение книжников, исследующее происхождение миров и человека, и делающее заключение о будущей судьбе их, не дает такого руководства поступков.
— Книжник! Книжки-то вон распутству учат, вон она, книгочея, до чего дошла, — на базар сама сходить не может, только с офицерами путается, днем принимает их, я зна-аю!
Видя, что неведение народа о самых простых вещах гибельно делается для тех самых, которые его воспитывали; догадавшись наконец, что невежество ненадежно, что на него нельзя положиться ни в чем, потому что оно постоянно может служить орудием в руках первого обманщика, — книжники решились вразумлять народ относительно некоторых предметов: толковали ему о самозванцах, рассказывали историю Годунова и Димитрия, писали увещательные грамоты и пр.
А когда попались эти песни в руки книжникам, то и последнюю жизненность потеряли под их риторическими прикрасами.
«Если б я влюбился в нее, она вытеснила бы из меня все… Что — все? Она меня назвала неизлечимым умником, сказала, что такие, как я, болезнь мира. Это неверно. Неправда. Я — не книжник, не догматик, не моралист. Я знаю много, но не пытаюсь учить. Не выдумываю теории, которые всегда ограничивают свободный рост мысли и воображения».
За другим столом сидит с книжником человек с хорошим именем, но в худых сапогах…
Там, где есть ложная вера, всегда будут эти книжники и всегда будут поступать так же, как поступали те, о которых говорится в евангелии.
Они могли явиться только в позднейшую эпоху, принесшую к нам много восточных понятий, усердно распространявшихся в народе книжниками, которые столь же плохо понимали требования поэтической истины, как и нужды русского народа.
И вот в наше время учение книжников, называющее себя наукой, признает это самое грубое первобытное представление о жизни единым истинным.
Но еще через два столетия книжник, вовсе не знавший народа, вздумал воспользоваться канвою народного эпического сказания для применения ее к другому событию, в котором бы мог выразиться другой взгляд на мир и на жизнь.
«Все учения о другой какой-то жизни, чем та, какую мы видим в животной, есть плод невежества, говорят книжники.
Затем он вспомнил фигуру Петра Струве: десятка лет не прошло с той поры, когда он видел смешную, сутуловатую, тощую фигуру растрепанного, рыжего, судорожно многоречивого марксиста, борца с народниками. Особенно комичен был этот книжник рядом со своим соратником, черноволосым Туган-Барановским, высоким, тонконогим, с большим животом и булькающей, тенористой речью.
В нем весьма ярко выставляются прибавки позднейшего книжника, человека, принадлежащего к клиру и потому старавшегося заменить народные воззрения своими понятиями, более или менее чуждыми народу и доселе.
Но это все будущее и, без сомнения, довольно отдаленное. Книга же г. Милюкова дает нам повод проследить значение русской литературы в прошедшем. Кстати, здесь же мы можем объясниться с некоторыми книжниками, которые взводят на «Современник» обвинение, будто он совершенно отвергает всякое значение литературы для общества.
Родится ребенок в нужде или роскоши и получает воспитание фарисейское или книжническое. Для ребенка, для юноши не существует еще противоречия жизни и вопроса о ней, и потому ни объяснение фарисеев, ни объяснение книжников не нужны ему и не могут руководить его жизнью. Он учится одним примером людей, живущих вокруг него, и пример этот, и фарисеев и книжников, одинаков: и те и другие живут только для блага личной жизни, и тому же поучают и его.
То, что по этим суевериям жили и живут миллиарды людей, потому что даже и в искаженном виде они дают людям ответы на вопросы об истинном благе жизни, то, что учения эти не только разделяются, но служат основой мышления лучших людей всех веков, а что теории, признаваемые книжниками, разделяются только ими самими, всегда оспариваются и не живут иногда и десятков лет, и забываются так же быстро, как возникают, не смущает их нисколько.
Оттого мертвая буква постоянно занимала русских книжников, как бы вовсе не чувствовавших потребности в живом веянии духа.
Синонимы к слову «книжник»
Предложения со словом «книжник»
- Древнерусские книжники называют этого князя равноапостольным.
- Такой диалектической цепью умозаключений и так настойчиво мыслящий русский книжник начала XII в. прицеплял своё тёмное отечество не только к семье славянских народов, но и к апостолическим преданиям христианства.
- Как известно, русские и московские книжники успешно владели этим инструментом при отсылках к неведомым народам или татарскому игу.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «книжник»
Значение слова «книжник»
КНИ́ЖНИК, -а, м. Разг. 1. Любитель и знаток книг. (Малый академический словарь, МАС)
Отправить комментарий
Значение слова «книжник»
КНИ́ЖНИК, -а, м. Разг. 1. Любитель и знаток книг.
Все значения слова «книжник»Предложения со словом «книжник»
Древнерусские книжники называют этого князя равноапостольным.
Такой диалектической цепью умозаключений и так настойчиво мыслящий русский книжник начала XII в. прицеплял своё тёмное отечество не только к семье славянских народов, но и к апостолическим преданиям христианства.
Как известно, русские и московские книжники успешно владели этим инструментом при отсылках к неведомым народам или татарскому игу.
- (все предложения)