Цитаты из русской классики со словом «королевич»
Ко той ли ко книге Голубиной соезжалось сорок царей и царевичей, сорок королей и
королевичей, сорок князей со князевичам, сорок попов со поповичам, много бояр, люду ратного, люду ратного, разного, мелких християн православныих.
Но царевна молодая,
Тихомолком расцветая,
Между тем росла, росла,
Поднялась — и расцвела,
Белолица, черноброва,
Нраву кроткого такого.
И жених сыскался ей,
Королевич Елисей.
Сват приехал, царь дал слово,
А приданое готово:
Семь торговых городов
Да сто сорок теремов.
На что ежовска Акулина, десятникова жена, самая ледащая бабенка, и та зубы скалит, и та судачит: «Привозили-де к Настасье Патаповне заморского жениха, не то царевича, не то
королевича, а жених-от невесты поглядел, да хвостом и вильнул…» Каково матери такие речи слушать?
— Батюшка, Гаврила Афанасьевич, — перервала старушка, — слыхали мы сказку про Бову
Королевича да Ер.<услана> Лаз.<аревича>. Расскажи-тко нам лучше, как отвечал ты государю на его сватание.
И, царевна! девица плачет, что роса падет; взойдет солнце, росу высушит. Будет у тебя другой жених и прекрасный и приветливый. Полюбишь его, дитя наше ненаглядное, забудешь своего
королевича.
Для Ксении из многих женихов
Недаром мною датский
королевичУже избран.
Поздравление их, вновь произведенных офицеров,
королевичем Александром, славным доблестным
королевичем, которого все юнаки, все войско любит поголовно, и за которого в огонь и воду пойдут они все, как и за самого престарелого короля Петра.
— Король и королева умерли,
королевич в пеленках, поэтому надо выбрать другого короля до тех пор, пока новорожденный
королевич Дуль-Дуль подрастет и в состоянии будет сам править королевством. А так как солдат Иван спас страну, войско и короля от гибели, то пусть он и будет королем.
Книжки в доме ни одной, разве какой-нибудь отщепенец-сынок, от которого родители не ожидали проку, тайком от них, где-нибудь на сеннике, теребил по складам замасленный песенник или сказки про Илью Муромца и Бову
Королевича.
Так изволите видеть, она всякой неправдой забирала чужие земли, а на поляках хотела отмстить за то, что они были некогда господами русского государства, да и в цари был выбран самими русскими польский
королевич Владислав.
Папашу моего в нашем округе кажный козел знает: лабаз у него на выгоне, супротив больницы, первеющий на селе. Крыша с накатцем, гремучего железа. В бочке кот сибирский на пшене преет, — чистая попадья. Чуть праздник, — в хороводе
королевича вертят, — беспременно все у нас рожки да подсолнухи берут.
А он вдруг опять облаком сделался и сквозь себя показал мне и сам не знаю что: степь, люди такие дикие, сарацины, как вот бывают при сказках в Еруслане и в Бове
Королевиче; в больших шапках лохматых и с стрелами, на страшных диких конях.
Не отдадим, говорю, тебя, дитятко, за простого человека; разве какой
королевич из чужих земель наедет, да у ворот в трубу затрубит.
— Да откуда он проявился такой,
королевич сказочный? — с деланной зевотой спросила Настасья Федоровна, хотя блеск ее глаз доказывал, что она далеко не без интереса слушает рассказ своей наперсницы.
Да много говорил,
Про
королевича. — Да разореньем
Все нам грозит.
Он покупал дешевые лубочные издания сказок, и особенное его восхищение возбуждали Еруслан Лазаревич и Бова
Королевич.
Москва во власти поляков присягнула
королевичу Владиславу.
И молва трезвонить стала:
Дочка царская пропала!
Тужит бедный царь по ней.
Королевич Елисей,
Помолясь усердно Богу,
Отправляется в дорогу
За красавицей душой,
За невестой молодой.
— Эх, боярин! ну если вы избрали на царство
королевича польского, так что ж он сидит у себя в Кракове? Давай его налицо! Пусть примет веру православную и владеет нами! А то небойсь прислали войско да гетмана, как будто б мы присягали полякам! Нет, Юрий Дмитрич, видно по всему, что король-то польский хочет вас на бобах провести.
— Юрий Дмитрич, — сказал князь Черкасский, — поздравляю тебя с счастливым приездом в Нижний Новгород; хотя, сказать правду, для всех нас было бы радостнее выпить этот кубок за здравие сына Димитрия Юрьевича Милославского, а не посланника от поляков и верноподданного
королевича Владислава.
Мы клялись повиноваться не польскому
королевичу, но благоверному русскому царю.
Вам уже известно, что вся Москва целовала крест
королевичу Владиславу; гетман Жолкевский присягнул за него, что он испросит соизволение своего державного родителя креститься в веру православную, что не потерпит в земле русской ни латинских костелов, ни других иноверных храмов и что станет, по древнему обычаю благоверных царей русских, править землею нашею, как наследственной своей державою.
Бояре и сановники нижегородские! последуйте примеру граждан московских, целуйте крест
королевичу Владиславу, не восставайте друг против друга, покоритесь избранному царствующим градом законному государю нашему — и, именем Владислава, Гонсевский обещает вам милость царскую, всякую льготу, убавку податей и торговлю свободную.
— Как что? На двадцатом году Юрий Дмитрич осиротел, служил
королевичу Владиславу и полюбил боярышню Шалонскую, не зная, кто она такова.
— Сын боярина Милославского величает польского
королевича царем русским… зовет Гонсевского своим другом… диковинка! Так поэтому и твой отец за ум хватился?
— Ах ты простоволосая! — сказал земский. — Да кому ж и тешить боярина, как не этим мелкопоместным? Ведь он их поит и кормит да уму-разуму научает. Вот хотя и ваш Васьян Степанович, давно ли кричал: «На что нам польского
королевича!» — а теперь небойсь не то заговорил!..
— Скоро ли пресветлый
королевич польский прибудет в свой царствующий град Москву?
Тогда главнокомандующий сербской армией, престолонаследник сербский и старший сын престарелого короля Петра,
королевич Александр, быстро двинул навстречу дерзкому врагу свои отважные дружины.
Он, дескать, сын боярина московского, который славился своею ненавистью к полякам, так пример его может вразумить этих малоумных: когда-де сын Димитрия Милославского целовал крест
королевичу польскому, так уж, видно, так и быть должно.
За невестою своей
Королевич Елисей
Между тем по свету скачет.
— А почему ж к несчастию? Скажи мне, легко ль тебе было присягать польскому
королевичу?
— Все, конечно, так! — прервал Истома, — не что иное, как безжизненный труп, добыча хищных вранов и плотоядных зверей!.. Правда,
королевич Владислав молоденек, и не ему бы править таким обширным государством, каково царство Русское; но зато наставник-то у него хорош: премудрый король Сигизмунд, верно, не оставит его своими советами. Конечно, лучше бы было, если б мы все вразумились, что честнее повиноваться опытному мужу, как бы он ни назывался: царем ли русским или польским королем, чем незрелому юноше…
— Не надо мне ни богатства, ни почестей. Зачем солдату богатство? А почести? Для меня первая почесть служить верой и правдой королевскому дитяти! Ступайте, братики мои, назад и скажите народу: пусть выбирает себе другого короля, получше да поумнее, а мне в награду оставит одно: позволение никогда не разлучаться с
королевичем.
— Так живио и вам! Да здравствует Сербия! Да здравствует король Петр и
королевич Александр! Живио! Живио! Живио! — подхватил пожилой, хорошо одетый запасный.
Великий государь,
Врачи тебе прислали повестить:
Отходит
королевич!
Начнут, пожалуй, говорить, зачем
королевич Владислав не едет в Москву? зачем поляки разоряют нашу землю? зачем король Сигизмунд берет Смоленск? зачем то, зачем другое?
— Добро, добро! называй его как хочешь, а все-таки он держится веры православной и не поляк; а этот
королевич Владислав, этот еретик…
— Но я целовал крест добровольно. Отец Авраамий, не вынужденная клятва тяготит мою душу; нет, никто не побуждал меня присягать
королевичу польскому! и тайный, неотступный голос моей совести твердит мне ежечасно: горе клятвопреступнику! Так, отец мой! Юрий Милославский должен остаться слугою Владислава; но инок, умерший для света, служит единому богу…
— Вот то-то же, глупые головы, — прервал земский, — что вам убыли, если у вас старшими будут поляки? Да и где нам с ними возиться! Недаром в Писании сказано: «Трудно прать против рожна». Что нам за дело, кто будет государствовать в Москве: русский ли царь, польский ли
королевич? было бы нам легко.
Милый мой жених, прекрасный
королевич, не мне ты достался, не своей невесте — а темной могилке на чужой сторонке. Никогда не утешусь, вечно по тебе буду плакать.
— Я повторяю еще, — сказал Юрий, не обращая никакого внимания на слова земского, — что вся Москва присягнула
королевичу; он один может прекратить бедствие злосчастной нашей родины, и если сдержит свое обещание, то я первый готов положить за него мою голову. Но тот, — прибавил он, взглянув с презрением на земского, — тот, кто радуется, что мы для спасения отечества должны были избрать себе царя среди иноплеменных, тот не русский, не православный и даже — хуже некрещеного татарина!
Когда
королевичу исполнилось 16 лет, солдат Иван надел на его кудри золотую корону и вывел его к народу. Это был чудесный зимний день. Солнце играло на небе, и золотые кудри молодого короля сияли, как солнце.
— О, Танасио! — горячо вырвалось из груди Иоле, — о, Танасио, о храбрости твоей знаем не только мы, простые смертные, но и Его Величество король и Его Высочество наш славный
королевич Александр. A об юнаках наших нечего и говорить. Каждый из них взял за поговорку: храбр, как капитан Танасио Петрович. Так они все говорят. Но, должно быть, впереди ждет нас слишком непосильная задача. Да, они слишком многочисленны, да, Танасио, их тысячи тысяч, тогда как нас… И оттого ты так задумчив, дорогой брат.
— Но, кажется, дело кончено, и когда вся Москва присягнула польскому
королевичу…
— А потому, что я сам целовал крест
королевичу Владиславу и при себе не дам никому ругаться его именем.
— Ну да… я первый заговорил — так что ж?.. Велико дело!.. Нельзя ж всем разом говорить. Не я, так заговорил бы другой, не другой, так третий… А скажи-ка, боярин, уж не хочешь ли и ты пристать к нам? Ты целовал крест
королевичу Владиславу, а душа-то в тебе все-таки русская.
Ох, свет мой государь,
Мы все спешим! Ты Ксеньюшку посватать
Вот поспешил, а
королевич твой
Спешит проведать, как пропал царенок
Там в Угличе. И немчины его
Промеж себя толкуют: уж не вправду ль
Зарезан был царенок? Как оно
По-твоему? По-моему, негоже;
Им толковать не след.
Но никто не видал юного короля. До шестнадцати лет его прятали от народа (таков уж был закон той страны). Боялись, чтобы страшный чародей Гай не испортил как-нибудь красоты Дуль-Дуля. Один только солдат Иван находился подле
королевича и служил ему день и ночь неустанно.
Не сойти живой мне с места.
Как мне быть? ведь я невеста.
Для меня вы все равны,
Все удалы, все умны,
Всех я вас люблю сердечно;
Но другому я навечно
Отдана. Мне всех милей
Королевич Елисей».
— Нет, — сказал он, — мы не для того целовали крест польскому
королевичу, чтоб иноплеменные, как стая коршунов, делили по себе и рвали на части святую Русь! Да у кого бы из православных поднялась рука и язык повернулся присягнуть иноверцу, если б он не обещал сохранить землю Русскую в прежней ее славе и могуществе?
Ассоциации к слову «королевич»
Синонимы к слову «королевич»
Предложения со словом «королевич»
- На самом же деле теперь уже ни у кого не было серьёзного желания иметь царём ни шведского, ни польского королевича.
- Прошло много лет, и недалеко от заколдованного замка оказался молодой королевич.
- Он с почётом проводил датского королевича восвояси и перестал думать об иноземных женихах для сестёр.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «королевич»
Значение слова «королевич»
Дополнительно