Государь надеялся, что с течением времени финляндцы примирятся с новым порядком вещей, и не желал на первых порах прибегать к резким репрессивным мерам.
Последний факт (и преимущества перед русскими «завоёванных финляндцев») тоже, кстати, вызывал активное обсуждение (и осуждение) в тайном обществе.
Наоборот, тех, кого шведы называли финляндцами, норвежцы звали квенами, а русские позднее – каяны(от финского слова kainu – равнина).