Цитаты из русской классики со словом «фуст»
Я не могу, не могу, — прошептал Фустов и начал всхлипывать.
Фустов посмотрел ему вслед. Казалось, он боролся сам с собой.
— Я у вас третьего дня был, Иван Демьяныч, — отвечал Фустов.
Мне показалось, что Фустов ниже пригнулся к станку, и колесо шибче заходило и загудело под мерными толчками его ноги.
Я прикусил язык. Фустов все спешил вперед. Подходя к дому, я нагнал его и заглянул ему в лицо.
— Ваш батюшка вчера о вас спрашивал, — заметил Фустов.
Между тем дуэт кончился. Фустов встал и, нерешительными шагами приблизившись к окну, возле которого мы сидели с Сусанной, спросил ее, получила ли она от Ленгольда ноты, которые тот обещался выписать из Петербурга.
Фустов опять отвел глаза в сторону.
Идет? — воскликнул Иван Демьяныч, видя, что Фустов не возражает.
Фустов так проворно шел по улице, что я с трудом поспевал за ним. Вдруг он остановился и круто повернул назад.
Фустов слушал меня, не меняя выражения лица, и с тем же изумлением посматривал кругом.
Если бы Фустов остался совершенно спокоен, я, быть может, возненавидел бы его, возымел бы к нему отвращение, но он не упал бы в моем мнении…
Фустов вошел в комнату и, подав нам обоим руку, спросил нас, знакомы ли мы друг с другом?
Фустов словно сомневался в том, что Сусанна действительно умерла.
— А вы все должны шутки шутить, Иван Демьяныч, — отвечала та с неудовольствием, между тем как Фустов, посмеиваясь и приятно покачиваясь, глядел на обоих супругов.
И, торопливо пожав мою руку. Фустов направился к гостинице Яр.
Фустов скрестил руки и стал ко мне боком. Ему было совестно, я это видел.
— Да пойдем же, Петр, — повторил Фустов, окончательно потерявший обычное свое хладнокровие и самообладание. — Оставим этого дрянного мальчишку!
Я очень храбро и решительно посылал Фустова к Ратчам, но когда сам я к ним отправился часов в двенадцать (Фустов ни за что не согласился идти со мною и только просил меня отдать ему подробный отчет во всем), когда из-за поворота переулка издали глянул на меня их дом с желтоватым пятном пригробной свечи в одном из окон, несказанный страх стеснил мое дыхание, я бы охотно вернулся назад…
Фустов неподвижно стоял пред моею кроватью, с повисшими руками, как виноватый.
В моих глазах Фустов был самым счастливым человеком на свете.
Я уже сказал, что Фустов отлично играл на цитре, но на меня этот инструмент постоянно производил впечатление самое тягостное.
— Я виноват перед нею, — произнес Фустов глухо. — Я поступил… необдуманно, непростительно, дико. Я поверил этому… Виктору.
Но Фустов продолжал глядеть на меня тупо и дико, — мой авторитет, очевидно, не действовал на него, — и на мой вторичный вопрос: «Ведь ты пойдешь к ним?» — отвечал: «Нет, не пойду».
Фустов перекосил и опустил глаза и тихонько потер себе руки.
«Ага!» — подумал я. Фустов продолжал свою работу с особенным рвением и на следующий вопрос мой отвечал одним мычанием.
Чья-то рука легла на мое плечо и несколько раз меня толкнула… Я открыл глаза и, при слабом свете одинокой свечи, увидел пред собою Фустова. Он испугал меня. Он качался на ногах; лицо его было желто, почти одного цвета с волосами; губы отвисли, мутные глаза глядели бессмысленно в сторону. Куда девался их постоянно ласковый и благосклонный взор? У меня был двоюродный брат, который от падучей болезни впал в идиотизм… Фустов походил на него в эту минуту.
— Экая, однако, дрянь этот мальчишка! — воскликнул Фустов, как только захлопнулась дверь.
— Она была еще жива вчера, когда ты посылал меня к Ивану Демьянычу, — промолвил Фустов, словно угадав мою мысль.
Фустов назвал сперва меня, потом, указав на «ветерана двенадцатого года», промолвил: «Иван Демьяныч Ратч, преподаватель… разных предметов».
Только Фустов мне казался почти ребенком, и жалко было мне его, и понимал я необходимость строгости.
Фустов вдруг присел к столу, закрыл лицо обеими руками и зарыдал горько.
Фустов вышел в другую комнату, вынес двадцатипятирублевую бумажку и молча подал ее Виктору. Тот взял се, зевнул во все горло, не закрывая рта, промычал: «спасибо!» и, поеживаясь и потягиваясь, приподнялся с дивана.
— У ней восторженная голова, — промолвил Фустов, который, по-видимому, снова вполне овладел собою. — Все молодые девушки так… на первых порах. Повторяю, завтра все придет в порядок. Пока прощай. Я устал, да и тебе спать хочется.
Каждое утро Фустов обливался холодною водой и потом около четверти часа предавался гимнастическим упражнениям, в которых достиг замечательного мастерства.
— Вы простудились? — спросил Фустов и познакомил нас друг с другом. Мы были оба студентами, но находились на разных факультетах.
Поплакав минут с десять, Фустов встал, лег на диван, повернулся лицом к стене и остался неподвижен. Я подождал немного, но, видя, что он не шевелится и не отвечает на мои вопросы, решился удалиться. Я, быть может, взвожу на него напраслину, но едва ли он не заснул. Впрочем, это еще бы не доказывало, чтоб он не чувствовал огорчения… а только природа его была так устроена, что не могла долго выносить печальные ощущения… Уж больно нормальная была природа!
— Я бы теперь этому Виктору все кости переломал, — продолжал Фустов, стиснув зубы, — если бы сам не сознавал себя виноватым. Я теперь понимаю, почему вся эта штука подведена была: с замужеством Сусанны они лишались ее пенсии… Подлецы!
— Ну, что за вздор! — хладнокровно возразил Фустов, — с какой стати я пойду теперь? Завтра утром я там буду, и все разъяснится.
Я посмотрел на Фустова, как бы желая окончательно добиться от него, что заставляло его посещать подобных людей… Но в эту минуту вошла в комнату девушка высокого роста в черном платье, та старшая дочь г. Ратча, о которой упоминал Фустов… Я понял причину частых посещений моего приятеля.
Фустов шел впереди, размахивая руками, было холодно, снег хрустел, как соль, под ногами.
— Не знаю, — проговорил Фустов. — Ничего не знаю. Мне сказали: в полночь скончалась. И завтра хоронить будут.
Я стоял возле него, и, должен сознаться, никакого участия не возбуждали во мне эти бесспорно искренние рыданья; я только удивлялся тому, что Фустов мог так плакать, и мне показалось, что я теперь понял, какой он маленький человек и как я, на его месте, поступил бы совсем иначе.
— Вы сами не понимаете, что вы такое лепечете! Вы пьяны, — проговорил Фустов, доставая пальто со стены. — Обыграл, наверное, какого-то дурака и врет теперь черт знает что!
Женскому полу Фустов нравился безусловно, но об этом, для молодых людей весьма важном, вопросе не любил распространяться и вполне заслуживал данное ему товарищами прозвище «скромного Дон-Жуана».
Фустов еще не появлялся, как наружная дверь комнаты, в которой я находился, растворилась настежь, и вошел человек лет пятидесяти, в мундирном фраке, коренастый, плотный, с молочно-белесоватыми глазами на избура-красном лице и настоящею шапкой седых курчавых волос.
Фустов только улыбнулся, а я промолчал.
Фустов не переставал точить.
Фустов нахмурился.
— Вы это о ком говорите? — спросил Фустов.
Предложения со словом «фуст»
- Начинаясь четырёхугольным плинтом, она переходит в желобки и кольца, оканчиваясь закруглённым торусом, на который упирается фуст.
- Кроме того, в ионическом ордере появляется новая важная деталь – база (в сущности, набор «блинов» разного профиля, иногда украшенных резьбой), на которую устанавливается фуст колонны.
- Только его фуста оказалась гораздо короче, и на ней не были нашиты золотые пластины.
- (все предложения)
Значение слова «фуст»
Фуст (архитектура) — средняя часть колонны. (Википедия)
Отправить комментарий
Значение слова «фуст»
Фуст (архитектура) — средняя часть колонны.
Все значения слова «фуст»Предложения со словом «фуст»
Начинаясь четырёхугольным плинтом, она переходит в желобки и кольца, оканчиваясь закруглённым торусом, на который упирается фуст.
Кроме того, в ионическом ордере появляется новая важная деталь – база (в сущности, набор «блинов» разного профиля, иногда украшенных резьбой), на которую устанавливается фуст колонны.
Только его фуста оказалась гораздо короче, и на ней не были нашиты золотые пластины.
- (все предложения)