Неточные совпадения
Насильственное, принудительное, внешнее устранение зла из мира,
необходимость и неизбежность добра — вот что окончательно противоречит достоинству всякого лица и совершенству бытия, вот план, не соответствующий замыслу Существа
абсолютного во всех своих совершенствах.
Абсолютный центр и смысл бытия был потерян еще раньше; этого центра и смысла не было в ложном объективизме, капитулировавшем перед
необходимостью, преклонившимся пред законом природы вместо закона Божьего, подменившим бытие призрачной феноменальностью.
Совершенная свобода сливается и с совершенной
необходимостью, и в этом слиянии погашается и само это различие, так что
Абсолютное трансцендентно и свободе и
необходимости [Поэтому различение в самом Божестве «природы» (т. е.
необходимости?) и свободы, лежащее в основе построения кн.
Выхождение из себя
абсолютного духа есть, во-первых, свободное, его не нужно смешивать с тем внутренним рождением, а также и с тем внешним, вытекающим из
необходимости (Not) или инстинкта рождением и зачатием.
И, однако, в то же время нельзя сказать, что Бог есть причина мира, ибо это значило бы превратить
абсолютное в относительное, поставив трансцендентное в имманентно-непрерывный ряд причин и следствий, истолковать отношения между Богом и миром в смысле причинной, механической зависимости, в силу которой каждое последующее с
необходимостью вытекает из предыдущего.
Между
Абсолютным и относительным пролегает грань творческого да будет, и поэтому мир не представляет собой пассивного истечения эманации
Абсолютного, как бы пены на переполненной чаше, но есть творчески, инициативно направленная и осуществленная эманация [Иногда различие между творением и эманацией пытаются связывать с противоположностью свободы и
необходимости в Боге.
Сам же Баадер полагает, что тварь (Creatur) «не есть составная часть Творца, образующая периферию и произрастающая из него по
необходимости рождения, а не с
абсолютной свободой, подобно произведению искусства» (7, 89, Classen, II, 118).
Однако такая свобода, т. е.
абсолютный произвол (каковой невозможен в теперешней жизни, где свобода и
необходимость смешаны неразрывно в жизненном процессе, так же как бытие и небытие), не имеет в себе устойчивости, как напрягающаяся самость.
Антиномия здесь подменяется диалектическим противоречием: в силу внутренней
необходимости, диалектики самого
абсолютного, некоей метафизической причинности выявляются последовательные звенья бытия, и торжествует, таким образом, начало непрерывной закономерности и соответствующей ему непрерывности в мышлении.
Мир возникает в
абсолютном с
необходимостью, как тень его, но в этом мире не творится никакого свершения, онтологически в нем нет истории и нет эсхатологии.
Бемизм есть динамический спинозизм, концепция же отношения Бога к миру у обоих одна и та же [Cp., напр., у Спинозы: «Я раскрыл природу Бога и его свойства, а именно, что он необходимо существует; что он един; что он существует и действует по одной только
необходимости своей природы; что он составляет свободную причину всех вещей; что все существует в Боге и, таким образом, зависит от него, что без него не может ни существовать, ни быть представляемо; и наконец, что все предопределено Богом и именно не из свободы вовсе или
абсолютного благоизволения, а из
абсолютной природы Бога, иными словами, бесконечного его могущества…
Бытие оказывается идеальной
необходимостью, в нем невозможны прорывы, бытие сплошное,
абсолютное единство.
Личность реализует своё существование и свою судьбу в противоречиях и сочетаниях конечного с бесконечным, относительного и
абсолютного, единого и многого, свободы и
необходимости, внутреннего и внешнего.
Человек, всечеловек, носитель
абсолютной человечности, пришедший в сознание после обморока своего в природном мире, после падения своего в природную
необходимость, сознает свою бесконечную природу, которая не может быть удовлетворена и насыщена временными осуществлениями.
То же приспособление к злой
необходимости есть и в
абсолютной монархии, и в социалистической республике, то же отсутствие общения в Духе, общения творчески свободного, то же послушание бремени закона, изобличающего грех.
Но само это исходное предположение о замкнутости мировой энергии и невозможности ее прироста не имеет
абсолютного значения, оно есть лишь частная форма приспособления к
необходимости, к греховному состоянию мира.
Вне-антропологическая и под-антропологическая философия не может быть названа творческой философией — в ней нет творца, нет творческого преодоления творящим человеком мировой
необходимости, в ней человек приведен в состояние
абсолютного послушания категориям философского познания, стремящегося упразднить человека и себя поставить на его место.
Свобода первого человека Адама должна была быть истреблена в испытании познания добра и зла, т. е. поглощена
необходимостью, чтобы подлинная и высшая свобода была открыта через
Абсолютного Человека — Христа.
Нельзя отрицать относительное значение логических категорий, на которых покоится научное познание, но придавать им высший и
абсолютный онтологический смысл есть просто одна из ложных философий, плененных мировой данностью, бытием в состоянии
необходимости.
Сам Зиммель кончает статью словами: «Может, суждено человеку некогда найти царство, в котором конечность и несовершенность разрешается в
абсолютное и совершенное без
необходимости полного перемещения себя в иное царство потусторонних реальностей, царство догматических откровений…
Тайна макрокосма раскрывается лишь тем, которые отметают принудительно-навязчивую
необходимость, кажущуюся
необходимость и подходят к макрокосму через микрокосм, через свободу
Абсолютного Человека.