Неточные совпадения
Адъютант Гроснот и обер-гофкомиссар Липман могли во всякий час дня и ночи входить без доклада к
герцогу.
— Что такое? — угрюмо спросил
герцог своего
адъютанта, указывая на дворик. В этом вопросе подразумевалось: «Дурак! что ты сделал?»
Человек далеко не старый, но уже генерал-аншеф, гвардии подполковник и генерал-адъютант, Густав Бирон состоял в числе любимцев своей государыни и, будучи родным братом
герцога, перед которым единственно трепетала вся Россия, не боялся никого и ничего; имел к тому же прекрасное состояние, унаследованное от первой жены и благоприобретенное от высочайших щедрот; пользовался всеобщим расположением, как добряк, не сделавший никому зла; едва ли, что всего дороже, мог укорить себя в каком-нибудь бесчестном поступке; наконец, в качестве жениха страстно любимой девушки, видел к себе привязанность невесты, казавшуюся страстною.
Говорили, будто одному из наиболее любимых путешественником лиц в его свите был предложен богатый подарок за то, если оно сумеет удержать
герцога на определенное по маршруту время. Это лицо, — кажется,
адъютант, — любя деньги и будучи смело и находчиво, позаботилось о своих выгодах и сумело заинтересовать своего повелителя рассказом о скандалезном происшествии с картиною Фебуфиса, которая как раз о ту пору оскорбила римских монахов, и о ней шел говор в художественных кружках и в светских гостиных.
Герцог, к удивлению моему, похвалил его холодно; он приказал
адъютанту взять мед и дать горцу червонец, а сам тронул повод и поехал далее. Во всем этом выражалась как будто вдруг откуда-то вырвавшаяся противная, властительная надменность.
— Sire, le Prince… [Государь,
герцог…] — начал
адъютант.
Взойдя в atelier, [Мастерскую — Франц.]
герцог окинул все помещение глазами и удивился. Он как будто увидал совсем не то, что думал найти, и остановился посреди комнаты, насупив брови, и, оборотясь к
адъютанту, сказал...
Герцог гневно метнул глазами и не отвечал, а его
адъютант стоял переконфуженный, но статский сановник шепнул...
Другой при
герцоге был тот самый молодой
адъютант, с которым Фебуфис держал свое пари о «завтра и послезавтра».
Экипаж, в котором ехали Фебуфис и
адъютант, с разрешения
герцога остался здесь до утра, когда оба путешественника были уложены в коляску и, удаляясь, должны были долго слышать вслед за собою нетрезвые крики друзей, смешивавших имена Луки Кранаха с именем Фебуфиса и имя
герцога с именем Иоанна Великодушного. Более всех шумел Пик.
— Разве ваш
герцог так любит художество? — спросил он небрежно у
адъютанта.