Наполеон занял превосходную позицию, как для атаки, так и для обороны: его армия упиралась в цитадель Брюна, которая, в случае необходимости, могла обеспечить отступление в Богемию: с правого фланга ее прикрывали лесистые и почти непроходимые холмы, а с фронта — глубокий ручей Гольдбах и несколько озер; против центра, за ручьем, подымались Пражские высоты — позиция господствующая и передовая, за которою виднелись вдали деревни и замок Аустерлиц, занятые уже
армией союзников.
Неточные совпадения
Лотохин. Еще бы. С таким
союзником, как вы, я на целую
армию красавцев пойду. (Уходит в дверь налево.)
— Какие там стратегические соображения! Просто гонят нас большевики. Да и гнать-то, в сущности, некого.
Армии больше не существует, расползлась по швам и без швов, как интендантские сапоги. И надеяться больше не на кого.
Союзники от нас отступились, французы отдали большевикам Одессу…
Великий визир, взбешенный неудачею, двинулся сам с 90 000-й
армией против
союзников, а для отвлечения оттуда главных сил Потемкина, велел сераскиру Гассан-паше выступить с 30 000 из Измаила к Лапушне.
Начиная готовиться к войне, Фридрих-Вильгельм обратился за помощью к другу своему императору Александру, и когда тот, отвечая ему, «что не только
союзник пребудет верен своему
союзнику, но и друг явится в числе многочисленной и отличной
армии на помощь своему другу», король объявил Наполеону войну.
Между тем, Наполеон, не зная, как нанести удар Англии, обратил свои силы на ее
союзников: во главе двухсоттысячной
армии он устремился от Рейна на Вену самым кратчайшим путем.
По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что
союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской
армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтоб успешно атаковать его.
Они поколебали единство русского государства, убили в народе нашем чувство национального сцепления, деморализовали и распылили русскую
армию, подорвали всякое доверие к нам
союзников, довели Россию до унижения и позора.
Преследуемая стотысячною французскою
армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно-расположенными жителями, не доверяя более своим
союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная
армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей.