Неточные совпадения
— Студент Балмашев. Понимаешь, я, кажется, видела его у Знаменских, его и с ним сестру или невесту, вероятнее — невесту, маленькая барышня в боа из перьев, с такой
армянской, что ли, фамилией…
— У тебя в доме, Иван, глупо, как в
армянском анекдоте: все в десять раз больше. Мне на ночь зачем-то дали две подушки и две свечи.
Черноволосые люди, настроенные почему-то крикливо и празднично, рассматривали Варвару масляными глазами с бесцеремонным любопытством, а по-русски они говорили языком
армянских анекдотов.
Было жарко, душно. В зале гремел смех, там кто-то рассказывал
армянские анекдоты, а рядом с Климом белокурый, кудрявый паж, размахивая беретом, говорил украинке...
— Могу разрешить
армянские анекдоты.
На бирже толпятся китайские,
армянские, персидские купцы и, разумеется, англичане.
По-иному, но все же в духе освободительном должны быть решены вопросы — еврейский, финляндский,
армянский и мн. др.
Матвей Муравьев-Апостол именно видался с тобой у Корнилова в доме
армянской церкви. Опять просит пожать тебе руку и благодарит, что ты его не забыл.
И при этом он делал вид, что млеет от собственного пения, зажмуривал глаза, в страстных местах потрясал головою или во время пауз, оторвав правую руку от струн, вдруг на секунду окаменевал и вонзался в глаза Любки томными, влажными, бараньими глазами. Он знал бесконечное множество романсов, песенок и старинных шутливых штучек. Больше всего нравились Любке всем известные
армянские куплеты про Карапета...
— Ванька-Встанька только что пришел сюда… Отдал Маньке конфеты, а потом стал нам загадывать
армянские загадки… «Синего цвета, висит в гостиной и свистит…» Мы никак не могли угадать, а он говорит: «Селедка»… Вдруг засмеялся, закашлялся и начал валиться на бок, а потом хлоп на землю и не движется… Послали за полицией… Господи, вот страсть-то какая!.. Ужасно я боюсь упокойников!..
Все они ехали на разбой, подстеречь на дороге богатого
армянского купца и ограбить его.
При огромном мужском росте у него было сложение здоровое, но чисто женское: в плечах он узок, в тазу непомерно широк; ляжки как лошадиные окорока, колени мясистые и круглые; руки сухие и жилистые; шея длинная, но не с кадыком, как у большинства рослых людей, а лошадиная — с зарезом; голова с гривой вразмет на все стороны; лицом смугл, с длинным, будто
армянским носом и с непомерною верхнею губой, которая тяжело садилась на нижнюю; глаза у Термосесова коричневого цвета, с резкими черными пятнами в зрачке; взгляд его пристален и смышлен.
Обойдя всех гостей, князь сел за карты. Он играл только в старинную игру — ломбер. Партнерами князя были: грузинский князь, потом
армянский генерал, выучившийся у камердинера князя играть в ломбер, и четвертый, — знаменитый по своей власти, — доктор Андреевский.
И действительно, я зашел в кофейную Амбиеля (в доме
армянской церкви) и на двугривенный приобрел сладких пирожков (тогда двугривенный стоил в Петербурге восемьдесят копеек на ассигнации, в Москве же ценность его доходила до рубля) и разделил их с доброю своею подругой.
(Басов с
армянским акцентом:.) «Зачем, душа моя? мне и так очень превосходно». — Общий смех мужчин.)
— Это, молодчик,
армянские хутора, — отвечал Пантелей. — Тут армяшки живут. Народ ничего… армяшки-то.
— Хороший вечер сегодня! — сказал он с легким
армянским акцентом.
Волнуясь, Ачмианов проговорил это с сильным
армянским акцентом, так что у него вышло не «жизнь», а «жизень».
Дульчин. Салай Салтаныч. А кто он такой, кто же его знает. Обалдуй-Оглы Тараканов… турецкий жид,
армянский грек, туркмен, бухарец… восточный человек… Разве в них жалость есть, он зарежет равнодушно.
Пришел поп — настоящий тараканный лоб: весь черный и запел ни на что похоже, — хуже
армянского.
Но говорит
армянское преданье,
Что царь небес, не пожалев похвал,
В Меркурии архангела избрал,
Заметя в нем и ум и дарованье —
И вечерком к Марии подослал.
«Не будь, о княже, гневен!
Твой двор чтоб видеть вновь,
Армянских двух царевен
Отвергли мы любовь!
В качестве искомого гувернера к экс-гусару явился молодой человек
армянского происхождения и отрекомендовался студентом, который «по домашним обстоятельствам» не успел докончить университетского образования.
Малгоржан-Казаладзе принадлежал к расе «восточных человеков»
армянского происхождения и немного подходил к тому достолюбезному типу, который известен под именем отвратительных красавцев. Впрочем, Малгоржан и сам, по общей слабости своих соотчичей, думал о себе, что он «молодца и красавица» и что поэтому ни одна женщина против его красоты устоять не может.
— Может быть, богатый человек. Может быть,
армянский купец из Тифлиса или Гори… — предвкушая наживу, подхватил Сумбат-Магома.
Армянская церковь также переполнена богомольцами, даже бугор, где стоит она, целое утро усеян ими ради храмового праздника и торжественного освящения винограда.
За Окой в тумане пыли чуть видны здания ярманки, бесчисленные ряды лавок, громадные церкви, флажные столбы, трех — и четырехэтажные гостиницы, китайские киоски, персидский караван, минарет татарской мечети и скромный куполок
армянской церкви, каналы, мосты, бульвары, водоподъемная башня, множество домов каменных, очень мало деревянных и один железный.
— Показал маленько, — отозвался Зиновий Алексеич. — Всю, почитай, объехали: на Сибирской были, Пароходную смотрели, под Главным домом раз пяток гуляли, музыку там слушали, по бульвару и по Модной линии хаживали. Показывал им и церкви иноверные, собор,
армянскую, в мечеть не попали, женский пол, видишь, туда не пущают, да и смотреть-то нечего там, одни голы стены… В городу́ — на Откосе гуляли, с Гребешка на ярманку смотрели, по Волге катались.
Один арестант похож на
армянского священника, другого, высокого, с орлиным носом и с большим лбом, я как будто видел где-то в аптеке за прилавком, у третьего — бледное, истощенное и серьезное лицо, как у монаха-постника.
— Да и глупый же ты, Савелий! — вздохнула дьячиха, с жалостью глядя на мужа. — Когда папенька живы были и тут жили, то много разного народа ходило к ним от трясучки лечиться: и из деревни, и из выселков, и из
армянских хуторов. Почитай каждый день ходили, и никто их бесами не обзывал. А к нам ежели кто раз в год в ненастье заедет погреться, так уж тебе, глупому, и диво, сейчас у тебя и мысли разные.
Но Наташа не видела и не слышала никого до той минуты, пока не раздался над нею голос старой дамы
армянского типа.
Ее доброе лицо с длинным, типично
армянским носом, с большими грустными восточными глазами и маленьким ртом с недоумением и тревогой приблизилось к девочке.
Иван Петрович, хохоча во всё горло, рассказал им анекдот из
армянского быта, рассказал во всю ивановскую, так, что всем дачам слышно было.
— На, на! и свой кишмиш бери, и лепешки бери, и
армянские пряники… ничего, ничего не хочу от тебя, злой, недобрый деда! — твердила я, вся дрожа, как в лихорадке, продолжая выкидывать из карманов привезенные им лакомства.
Гори лежит в самом сердце Грузии, в прелестной долине, нарядный и пленительный со своими развесистыми чинарами, вековыми липами, мохнатыми каштанами и розовыми кустами, наполняющими воздух пряным, одуряющим запахом красных и белых цветов. А кругом Гори — развалины башен и крепостей,
армянские и грузинские кладбища, дополняющие картину, отдающую чудесным и таинственным преданием старины…
Представьте себе маленькую, стриженую головку с густыми низко нависшими бровями, с птичьим носом, с длинными седыми усами и с широким ртом, из которого торчит длинный черешневый чубук; головка эта неумело приклеена к тощему горбатому туловищу, одетому в фантастический костюм: в куцую красную куртку и в широкие ярко-голубые шаровары; ходила эта фигура, расставя ноги и шаркая туфлями, говорила, не вынимая изо рта чубука, а держала себя с чисто
армянским достоинством: не улыбалась, пучила глаза и старалась обращать на своих гостей как можно меньше внимания.
Первое ощущение того, что я уже писатель, что меня печатают и читают в Петербурге, — испытал я в конторе"Библиотеки для чтения", помещавшейся в книжном магазине ее же издателя, В.П.Печаткина, на Невском в доме
Армянской церкви, где теперь тоже какой-то, но не книжный, магазин.
Кормить лошадей остановились мы в большом
армянском селе Бахчи-Салах у знакомого дедушке богатого армянина.
Отправляюсь в дом
Армянской церкви, где жил Делянов, и меня сейчас же принимают.
Он ничего не ответил и только указал мне глазами на одну женскую фигуру. Это была еще молодая девушка, лет 17–18, одетая в русский костюм, с непокрытой головой и с мантилькой, небрежно наброшенной на одно плечо, не пассажирка, а, должно быть, дочь или сестра начальника станции. Она стояла около вагонного окна и разговаривала с какой-то пожилой пассажиркой. Прежде чем я успел дать себе отчет в том, что я вижу, мною вдруг овладело чувство, какое я испытал когда-то в
армянской деревне.
Катков и Леонтьев жили тогда еще не в доме университетской типографии, а на частной квартире в
Армянском переулке. Меня пригласили запросто отобедать, и за столом я мог на свободе рассматривать этих"сиамских близнецов русского журнализма".
Убрав чайную посуду, Машя пробежала по ступеням, пахнув на меня ветром, и, как птица, полетела к небольшой закопченной пристройке, должно быть кухне, откуда шел запах жареной баранины и слышался сердитый
армянский говор.
То, что он говорил про сахар, было верно. Я уж писал об этом; в офицерских экономических обществах товары отпускались только офицерам; солдатам приходилось платить за все двойную-тройную цену в вольных греческих и
армянских лавочках.
Наш обоз медленно двигался по узким улицам Телина. Пьяные солдаты грабили китайские,
армянские и русские магазины, торговцы бегали, кричали и суетились. С трудом останавливали грабеж в одном месте, он вспыхивал в другом…
Совсем были запрещены
армянские церкви.
Невольно он заметил грузинское или
армянское семейство, состоявшее из красивого, с восточным типом лица, очень старого человека, одетого в новый, крытый тулуп и новые сапоги, из старухи такого же типа и молодой женщины.
— Ты отдай им, отдай! — закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на
армянское семейство.
Он смотрел на
армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам.