Неточные совпадения
Да и зачем оно, это дикое и грандиозное?
Море, например? Бог с ним! Оно наводит только грусть на человека: глядя на него, хочется плакать. Сердце смущается робостью перед необозримой пеленой вод, и не на чем отдохнуть взгляду, измученному однообразием
бесконечной картины.
На другой день, 24-го числа, в Рождественский сочельник, погода была великолепная: трудно забыть такой день. Небо и
море — это одна голубая масса; воздух теплый, без движения. Как хорош Нагасакский залив! И самые Нагасаки, облитые солнечным светом, походили на что-то путное. Между бурыми холмами кое-где ярко зеленели молодые всходы нового посева риса, пшеницы или овощей. Поглядишь к
морю — это
бесконечная лазоревая пелена.
Волшебными подводными островами тихо наплывают и тихо проходят белые круглые облака — и вот вдруг все это
море, этот лучезарный воздух, эти ветки и листья, облитые солнцем, — все заструится, задрожит беглым блеском, и поднимется свежее, трепещущее лепетанье, похожее на
бесконечный мелкий плеск внезапно набежавшей зыби.
Я смотрел вперед, в стороны, и всюду передо мной расстилалось
бесконечное волнующееся травяное
море.
И хорошо, что человек или не подозревает, или умеет не видать, забыть. Полного счастия нет с тревогой; полное счастие покойно, как
море во время летней тишины. Тревога дает свое болезненное, лихорадочное упоение, которое нравится, как ожидание карты, но это далеко от чувства гармонического,
бесконечного мира. А потому сон или нет, но я ужасно высоко ценю это доверие к жизни, пока жизнь не возразила на него, не разбудила… мрут же китайцы из-за грубого упоения опиумом…»
Сидя весь день на палубе, она смотрела то на
бесконечную даль
моря, то внимательно вглядывалась в странный для нее цвет морской воды.
Бесконечные дремучие, девственные леса вологодские сливаются на севере с тундрой, берегом Ледовитого океана, на востоке, через Уральский хребет, с сибирской тайгой, которой, кажется, и конца-края нет, а на западе до
моря тянутся леса да болота, болота да леса.
Вдруг она вырвалась из их толпы, и
море —
бесконечное, могучее — развернулось перед ними, уходя в синюю даль, где из вод его вздымались в небо горы облаков — лилово-сизых, с желтыми пуховыми каймами по краям, зеленоватых, цвета морской воды, и тех скучных, свинцовых туч, что бросают от себя такие тоскливые, тяжелые тени.
В философии, как в
море, нет ни льда, ни хрусталя: все движется, течет, живет, под каждой точкой одинакая глубина; в ней, как в горниле, расплавляется все твердое, окаменелое, попавшееся в ее безначальный и
бесконечный круговорот, и, как в
море, поверхность гладка, спокойна, светла, беспредельна и отражает небо.
А вокруг все замерло. Горный берег реки, бедные юрты селения, небольшая церковь, снежная гладь лугов, темная полоса тайги — все погрузилось в безбрежное туманное
море. Крыша юрты, с ее грубо сколоченною из глины трубой, на которой я стоял с прижимавшеюся к моим ногам собакой, казалась островом, закинутым среди
бесконечного, необозримого океана… Кругом — ни звука… Холодно и жутко… Ночь притаилась, охваченная ужасом — чутким и напряженным.
В летнюю ночь 187* года пароход «Нижний Новгород» плыл по водам Японского
моря, оставляя за собой в синем воздухе длинный хвост черного дыма. Горный берег Приморской области уже синел слева в серебристо-сизом тумане; справа в
бесконечную даль уходили волны Лаперузова пролива. Пароход держал курс на Сахалин, но скалистых берегов дикого острова еще не было видно.
Опять поехали слободой и той же дорогой, мимо того же двора с развешанным замерзшим бельем, которого теперь уже не видно было; мимо того же сарая, который уже был занесен почти до крыши и с которого сыпался
бесконечный снег; мимо тех же мрачно шумящих, свистящих и гнущихся лозин и опять въехали в то снежное, сверху и снизу бушевавшее
море.
С этой минуты я ехала К
Морю, весь этот предотъездный, уже внешкольный и бездельный,
бесконечный месяц одиноко и непрерывно ехала К
Морю.
Море шумело далеко внизу, ветер становился свежее. Английский пароход вышел из полосы лунного света, и она блестела, сплошная, и переливалась тысячами матово-блестящих всплесков, уходя в
бесконечную морскую даль и становясь все ярче и ярче. Не хотелось встать со скамьи, оторваться от этой картины и идти в тесный номер гостиницы, в котором остановился Василий Петрович. Однако было уже поздно; он встал и пошел вдоль по бульвару.
Малейшее движение вещества важно для всей природы. Всё
море изменяется от одного камня. Точно так же и в духовной жизни малейшее движение производит
бесконечные последствия. Всё важно.
«Сделали себе подразделение в этом вечно движущемся,
бесконечном, бесконечно перемешанном хаосе добра и зла, провели воображаемые черты по этому
морю и ждут, что
море так и разделится…
Едешь и видишь: налево голубое
море, направо
бесконечную хмурую степь; дышится легко и глазам не тесно.
Море было такое же величавое,
бесконечное и неприветливое, как семь лет до этого, когда я, кончив курс в гимназии, уезжал из родного города в столицу; вдали темнела полоска дыма — это шел пароход, и, кроме этой едва видимой и неподвижной полоски да мартышек, которые мелькали над водой, ничто не оживляло монотонной картины
моря и неба.
Постепенно, однако, былые воспоминания потянулись
бесконечной вереницей в моих мыслях… Мне вспомнился чудесный розовый день… шумный пир… возгласы тулумбаши… бледная, тоненькая девушка… мой храбрый красавец папа, бесстрашно несшийся на диком коне… И надо всем этим
море цветов и
море лучей…
Несуществующая, но видимая перспектива, похожая на узкий,
бесконечный коридор, ряд бесчисленных свечей, отражение ее лица, рук, зеркальной рамы — всё это давно уже заволоклось туманом и слилось в одно беспредельное серое
море.
Море колеблется, мигает, изредка вспыхивает заревом…
Сделали себе подразделения в этом вечном движущемся,
бесконечном, бесконечно-перемешанном хаосе добра и зла, провели воображаемые черты по этому
морю и ждут, что
море так и разделится.
Дикое, но прекрасное очарование положительно сковывает тебя: высокие развесы елей, пышными шатрами нависшие и шумно раскачивающиеся над головой, а под ногами мрачное
море, по которому ходят бурливые волны, глаз обнимает
бесконечную сизую пелену, кипящую сверкающими алмазами при свете дня.
Дикое, но прекрасное очарование положительно сковывает тебя: высокие развесы елей, пышными шатрами нависшие и шумно раскачивающиеся над головой, а под ногами мрачное
море, по которому ходят бурливые волны, глаз обнимает
бесконечную сизую пелену, кипящую сверкающими алмазами при светиле дня.
— Хотя бы мне суждено было провести
бесконечные годы еще в худшей темнице, чем эта, которою выстроил Ирод, и хотя бы мне надлежало умереть в ней без надежды когда-нибудь видеть
море и солнце, и милые лица наших детей, то и тогда я предпочел бы вечное это томление в неволе одной минуте твоего позора. Ты можешь поступать как хочешь, но что до меня, то пусть я здесь доживу мою жизнь и умру в этой яме, но ты для моего спасения не отдавай своей чистоты, — в ней твоя прелесть, и в ней моя радость и сила.