Все мысли, все взоры были теперь прикованы к лицу государя. Это лицо было бледно и величественно. Оно было просто искренно и потому таким теплым, восторженным и
благоговейным чувством поражало души людские. Оно было понятно народу. Для народа оно было свое, близкое, кровное, родное. Сквозь кажущееся спокойствие в этом бледном лице проглядывала скорбь глубокая, проглядывала великая мука души. Несколько крупных слез тихо скатилось по лицу государя…
— Как вы странно, доктор, смотрите на искусство! — обиделся Саша. — Ведь это художественная вещь, вы поглядите! Столько красоты и изящества, что душу наполняет
благоговейное чувство и к горлу подступают слезы! Когда видишь такую красоту, то забываешь всё земное… Вы поглядите, сколько движения, какая масса воздуху, экспрессии!
Это была довольно обширная комната, две стены которой были сплошь увешаны иконами старинного художественного письма, некоторые в драгоценных окладах, а некоторые без всяких украшений, внушающими своей величественной простотой еще более
благоговейные чувства… Двенадцать лампад слабым мерцанием освещали комнату, борясь со светом дня, проникавшим в узкие готические окна.
Неточные совпадения
Восторженно-благоговейное
чувство охватило ее с новою силой, и слезы навертывались на глаза от неиспытанного еще счастья, точно она переселилась в какой-то новый мир, а зло осталось там, далеко позади.
Губерния налетела сюда, как обыкновенно губернии налетают: один станет собираться, другому делается завидно, — дело сейчас находится, и, смотришь, несколько человек, свободно располагающих временем и известным капиталом, разом снялись и полетели вереницею зевать на зеркальные окна Невского проспекта и изучать то особенное
чувство благоговейного трепета, которое охватывает человека, когда он прикасается к топазовой ручке звонка у квартиры могущественной особы.
«Откройте все ваши прегрешения без стыда, утайки и оправдания, и душа ваша очистится пред богом, а ежели утаите что-нибудь, большой грех будете иметь», — ко мне возвратилось
чувство благоговейного трепета, которое я испытывал утром при мысли о предстоящем таинстве.
В
чувстве Долинского к Анне Михайловне преобладало именно
благоговейное поклонение высоким и скромным достоинствам этой женщины, а вместе и глубокая, нежная любовь, чуждая всякого знакомства с страстью.
Все княжение Мономаха описано блестящими красками; иначе и не могло быть, конечно, потому что летописи также говорят о нем с особенным
чувством благоговейной любви.
Он меня из
благоговейного уважения ко мне повез и в благородство
чувств моих веруя, — веруя, может быть, что мы там под кустом обнимемся и заплачем, неподалеку от невинности.
Оно было так сильно, что заглушало даже то
чувство благоговейного удивления, которое внушила мне смелая выходка республиканца Бабурина.
Поэтому он даже сомневается, ехать ли ему к Бакуниным, все семейство которых внушало ему
чувство самого чистого
благоговейного уважения и любви.
Как женщина и притом женщина чуткая, она не могла не замечать в нем то полное глубокого, почти
благоговейного уважения
чувство, которое питал он к ней.
Он — также провинциал, как и я — испытывал вполне"
благоговейное"
чувство к этому синклиту. И беседы за ужином (где подавались неизменно котлеты с горошком) были для него в высшей степени интересными и развивающими.
Одна мысль, что ты находишься на краю земли, отдаленном ото всего мира, возбуждает
благоговейные и высокие
чувства, не радость и не печаль закрадывается в душу, а что-то необъяснимое, что выше того и другого.
Поселяне и поселянки, воздевая к солнцу руки, выражали движениями
благоговейные и признательные к нему
чувства.
Одна мысль, что ты находишься на краю земли, отдаленном от всего мира, возбуждает
благоговейные и высокие
чувства, не радость и не печаль закрадывается в душу, а что-то необъяснимое, что выше того и другого.
Она поняла, что он стал на колени не перед ней, не подчиняясь какому-либо земному
чувству, но, видимо, под наплывом иного, высшего,
благоговейного, охватившего и ее саму в эту минуту… Но все-таки она остановилась и молчала…
Но среди мрачных явлений и недобрых дел, несколько отрадно проявление не совсем угасших
чувств и совести, веры и сознания долга. Дерзость и бесчеловечие не имели границ, но отрицание долга повиновения не дерзало явно обнаруживаться. Напротив, проявлялось сознание необходимости подчинения и остались нерушимыми
благоговейный страх и вера в святость церкви и верховной власти.