Неточные совпадения
Из-за густых ресниц ее
блестящих глаз вдруг показались
слезы. Она пересела ближе к невестке и взяла ее руку своею энергическою маленькою рукой. Долли не отстранилась, но лицо ее не изменяло своего сухого выражения. Она сказала...
И при мысли о том, как это будет, она так показалась жалка самой себе, что
слезы выступили ей на глаза, и она не могла продолжать. Она положила
блестящую под лампой кольцами и белизной руку на его рукав.
Тут же, увидев выглядывавшие на нее из кухни лица дворни, она вдруг сквозь
слезы засмеялась и показала ряд белых
блестящих зубов, потом опять быстро смех сменился плачущей миной.
Одежды мои, столь
блестящие, казалися замараны кровию и омочены
слезами.
M-r Половинкин совсем потерялся в обществе
блестящего молодого человека и только жалко хлопал глазами, когда тот заставлял Анниньку хохотать до
слез.
Ах, Николенька, мой друг! — заговорил Дмитрий так ласково, что
слезы, казалось, стояли в его
блестящих глазах, — я знаю и чувствую, как я дурен, и бог видит, как я желаю и прошу его, чтоб он сделал меня лучше; но что ж мне делать, ежели у меня такой несчастный, отвратительный характер? что же мне делать?
Вера, с глазами,
блестящими от
слез, беспокойно, взволнованно стала целовать ей лицо, губы, глаза и говорила...
Хаджи-Мурат
слез с лошади и, слегка прихрамывая, вошел под навес. Навстречу ему из двери быстро вышел лет пятнадцати мальчик и удивленно уставился черными, как спелая смородина,
блестящими глазами на приехавших.
Софья Алексеевна просила позволения ходить за больной и дни целые проводила у ее кровати, и что-то высоко поэтическое было в этой группе умирающей красоты с прекрасной старостью, в этой увядающей женщине со впавшими щеками, с огромными
блестящими глазами, с волосами, небрежно падающими на плечи, — когда она, опирая свою голову на исхудалую руку, с полуотверстым ртом и со
слезою на глазах внимала бесконечным рассказам старушки матери об ее сыне — об их Вольдемаре, который теперь так далеко от них…
Я помню, как по его лицу градом катились
слезы, падавшие на темное сукно мундира светлыми,
блестящими каплями; помню судорожное движение руки, державшей повод, и дрожащие губы, говорящие что-то, должно быть приветствие тысячам молодых погибающих жизней, о которых он плакал.
И тяжкие обиды и жгучие
слезы, стоны и разрывающая сердце скорбь по нежно любимой единственной дочери, которая теперь, в ее юном возрасте, как голубка бьется в развращенных объятиях алчного ворона, все это звало старика Байцурова к мщению; но у него, как у бедного дворянина, не было ни вьюгоподобных коней, ни всадников, способных стать грудь против груди с плодомасовскою ордою, ни
блестящих бердышей и самопалов, какие мотались у тех за каждыми тороками, и, наконец, — у тех впереди было четырнадцать часов времени, четырнадцать часов, в течение которых добрые кони Плодомасова могли занести сокровище бедной четы, их нежную, их умную дочку, более чем за половину расстояния, отделяющего Закромы от Плодомасовки.
Не сробела одна юная боярыня Плодомасова; она бросилась в объятия этих женщин и, упав на грудь одной из них, залила ее своими неудержимыми теперь
слезами. Плодомасов робко взвел взоры и увидал странную группу: две неведомые гостьи обнимали жену его и пятились с нею задом к дверям, держа над ее грудью
блестящие ножи. Это было непостижимо.
Офицер
слез, потрепал дымящегося рысака по крутой шее, улыбнулся ему признательно и взошел на
блестящую лестницу; — об раздавленном чиновнике не было и помину…
— Да, какая ночь! — прошептала она, глядя ему в глаза,
блестящие от
слез, потом быстро оглянулась, обняла его и крепко поцеловала в губы.
— Какая вина? — сказала жена после долгого молчания, глядя на меня красными,
блестящими от
слез глазами.
Ксения гордилась Мирославом, когда он
блестящим махом меча своего приводил все войско в движение, летал орлом среди полков — восклицал и единым словом останавливал быстрые тысячи; но чрез минуту
слезы катились из глаз ее…
Даже в минуты досады, смущения, тревоги или печали сквозь
слезу, нахмуренную левую бровку, сжатые губки так и светилось, как на зло ее желанию, на ямках щек, на краях губ и в
блестящих глазках, привыкших улыбаться и радоваться жизнью, — так и светилось неиспорченное умом, доброе, прямое сердце.
— Ну, так что ж? — спросил Архип и закашлялся, посматривая сквозь выступившие на глазах
слёзы в большие сухо
блестящие глаза внука. — Ты к чему это? — добавил он, когда прокашлялся.
Слезы заволокли туманом зал, в тумане запрыгали золотые очки, пломбы, знакомые раскосые
блестящие глаза. Иона давился, всхлипывал, заливая перчатки, галстук, тычась трясущейся головой в жесткую бороду князя.
Туман встаёт на дне стремнин,
Среди полуночной прохлады
Сильнее пахнет дикий тмин,
Гремят слышнее водопады.
Как ослепительна луна!
Как гор очерчены вершины!
В сребристом сумраке видна
Внизу Байдарская долина.
Над нами светят небеса,
Чернеет бездна перед нами,
Дрожит
блестящая роса
На листьях крупными
слезами…
Бледный, взволнованный, с
блестящими на глазах
слезами граф робко протянул руки своей жене.
Как живо помнит он это, как вишня, раскрасневшееся прекрасное лицо, эти полузакрытые длинными ресницами жгучие глаза, с
блестящей на них радостной
слезой, и эти коралловые губки, прошептавшие ему отрадные, теперь ставшие роковыми слова о своем материнстве.
Ларивон побежал в караульню, ямщик
слез, чтобы подвязать болтливый язык у колокольчика; лошади отряхнулись, подняв от себя
блестящую снежную пыль, фыркнули, причем ямщик каждый раз приговаривал: «Будь здоров!» — и стали чистить морды, запушенные снегом, то об оглобли, то о тулуп своего хозяина.
Фиоравенти простился с своим воспитанником не без горьких
слез, проводя его до богемского замка. Он снарядил его не только всем нужным на путешествие, но и для представления себя в
блестящем виде при дворе московитского государя.
Теперь он не хотел человеческих
слез, но они лились неудержимо, вне его воли, и каждая
слеза была требованием, и все они, как отравленные иглы, входили в его сердце. И с смутным чувством близкого ужаса он начал понимать, что он не господин людей и не сосед их, а их слуга и раб, и
блестящие глаза великого ожидания ищут его и приказывают ему — его зовут. Все чаще, с сдержанным гневом, он говорил...
— Боно, — проронили они еще тише и робче и, смаргивая
слезы, напряженно смотрели с раздирающей детской тоскою на ту же глупо
блестящую пуговицу.