Неточные совпадения
Он видел, что Россия имеет прекрасные земли, прекрасных рабочих и что в некоторых случаях, как у мужика на половине дороги, рабочие и земля производят много, в
большинстве же случаев, когда по-европейски прикладывается капитал, производят мало, и что происходит это только оттого, что рабочие
хотят работать и работают хорошо одним им свойственным образом, и что это противодействие не случайное, а постоянное, имеющее основание в духе народа.
В длинной рубахе Вася казался огромным, и
хотя мужчины в
большинстве были рослые, — Вася на голову выше всех.
— Да поди ты к чертям! — крикнул Дронов, вскочив на ноги. — Надоел… как гусь! Го-го-го… Воевать
хотим — вот это преступление, да-а! Еще Извольский говорил Суворину в восьмом году, что нам необходима удачная война все равно с кем, а теперь это убеждение
большинства министров, монархистов и прочих… нигилистов.
— На все вопросы, Самгин, есть только два ответа: да и нет. Вы, кажется,
хотите придумать третий? Это — желание
большинства людей, но до сего дня никому еще не удавалось осуществить его.
И торговля не падет никогда, удовлетворяя
хотя тонким, но разумным потребностям
большинства, а не безумным прихотям немногих.
И это обхождение стола и пожимание рук всем присутствующим,
хотя с
большинством из них он никогда не разговаривал, показалось ему нынче особенно неприятным и смешным.
Хотя большинство из них, проделав несколько опытов приобретения удобств в этой жизни посредством молитв, молебнов, свечей, и не получило их, — молитвы их остались неисполненными, — каждый был твердо уверен, что эта неудача случайная, и что это учреждение, одобряемое учеными людьми и митрополитами, есть всё-таки учреждение очень важное и которое необходимо если не для этой, то для будущей жизни.
— Рабство… а если мне это нравится? Если это у меня в крови — органическая потребность в таком рабстве? Возьмите то, для чего живет заурядное
большинство: все это так жалко и точно выкроено по одной мерке. А стоит ли жить только для того, чтобы прожить, как все другие люди… Вот поэтому-то я и
хочу именно рабства, потому что всякая сила давит… Больше: я
хочу, чтобы меня презирали и… хоть немножечко любили…
Вид на всю деревню был очень красив,
хотя курзал еще был пуст, потому что
большинство больных собиралось на воды только к концу мая.
Воля народа не может быть принята формально бессодержательно, как утверждение абсолютного права народной воли, воли
большинства, воли массового количества господствовать в каком угодно направлении, чего угодно
хотеть, что угодно давать и отнимать.
Каждый живи, как
хочешь; только огромнейшее
большинство, 99 человек из 100, живут так, как мы с сестрою показываем тебе, потому что это им приятнее и выгоднее.
По денежным своим делам Лопухов принадлежал к тому очень малому меньшинству медицинских вольнослушающих, то есть не живущих на казенном содержании, студентов, которое не голодает и не холодает. Как и чем живет огромное
большинство их — это богу, конечно, известно, а людям непостижимо. Но наш рассказ не
хочет заниматься людьми, нуждающимися в съестном продовольствии; потому он упомянет лишь в двух — трех словах о времени, когда Лопухов находился в таком неприличном состоянии.
Даже из прислуги он ни с кем в разговоры не вступал,
хотя ему почти вся дворня была родня. Иногда, проходя мимо кого-нибудь, вдруг остановится, словно вспомнить о чем-то
хочет, но не вспомнит, вымолвит: «Здорово, тетка!» — и продолжает путь дальше. Впрочем, это никого не удивляло, потому что и на остальной дворне в громадном
большинстве лежала та же печать молчания, обусловившая своего рода общий modus vivendi, которому все бессознательно подчинялись.
Иногда с покрова выпадал снег и начинались серьезные морозы. И
хотя в
большинстве случаев эти признаки зимы оказывались непрочными, но при наступлении их сердца наши били усиленную тревогу. Мы с любопытством следили из окон, как на пруде, под надзором ключницы, дворовые женщины замакивали в воде и замораживали ощипанную птицу, и заранее предвкушали то удовольствие, которое она доставит нам в вареном и жареном виде в праздничные дни.
Билеты для входа в Собрание давались двоякие: для членов и для гостей.
Хотя последние стоили всего пять рублей ассигнациями, но матушка и тут ухитрялась, в
большинстве случаев, проходить даром. Так как дядя был исстари членом Собрания и его пропускали в зал беспрепятственно, то он передавал свой билет матушке, а сам входил без билета. Но был однажды случай, что матушку чуть-чуть не изловили с этой проделкой, и если бы не вмешательство дяди, то вышел бы изрядный скандал.
Я получал толчки для своей мысли,
хотя в
большинстве случаев по отрицательной реакции.
Последовал обмен мнений.
Хотя поломка деревьев едва ли была предусмотрена пироговской таблицей наказаний, но в новой гимназии только что были произведены посадки, и порча их считалась большим преступлением. Тем не менее
большинство мнений было в мою пользу...
Деятели революции совсем не интересовались темами «Ивановских сред», а люди культурного ренессанса, спорившие по средам на «башне»,
хотя и не были консерваторами и правыми, многие из них даже были левого направления и готовы были сочувствовать революции, но
большинство из них было асоциально и очень далеко от интересов бушевавшей революции.
Один живет на деньги, которые он привез с собой из России, и таких
большинство, другой — в писарях, третий — в дьячках, четвертый — держит лавочку,
хотя по закону не имеет на это права, пятый — променивает арестантский хлам на японскую водку, которую продает, и проч. и проч.
Напирали особенно хохлы, а туляки сдержанно молчали,
хотя должно было быть как раз наоборот, потому что
большинство переселенцев было из Туляцкого конца.
Произвольный выбор этого дома был очень неловким поступком со стороны Белоярцева. Дом был осмотрен всеми, собирающимися на новое жительство, и
большинство было довольно его устройством,
хотя многие и находили, что дальность расстояния его от людных мест города имеет много неудобств.
Вот Соловьев — тот
хотя и говорил непонятно, как и прочее
большинство знакомых ей студентов, когда они шутили между собой или с девицами в общем зале (отдельно, в комнате, все без исключения мужчины, все, как один, говорили и делали одно и то же), однако Соловьеву она поверила бы скорее и охотнее.
О священниках новой формации я знаю очень мало,
хотя слышал, что
большинство их уже относится, например, к полеводству довольно холодно (отдают свой земельный участок в кортому).
Но, сверх того,
большинство из нас ещё помнит золотые времена, когда по всей Руси, из края в край, раздавалось: эй, Иван, платок носовой! Эй, Прохор, трубку! — и
хотя, в течение последних двадцати лет, можно бы, кажется, уж сродниться с мыслью, что сапоги приходится надевать самолично, а все-таки эта перспектива приводит нас в смущение и порождает в наших сердцах ропот. Единственный ропот, который, не будучи предусмотрен в регламентах, пользуется привилегией: роптать дозволяется.
Терпенкин, однако ж, добился своего. Начал ходить к князю с поздравлением по воскресеньям и праздникам, и
хотя в
большинстве случаев не допускался дальше передней, куда ему высылалась рюмка водки и кусок пирога, но все-таки успел подобрать с полу черновую бумагу, в которой кратко были изложены права и обязанности членов Общества Странствующих Дворян.
Везде повторяется одно и то же. Не только правительство, но и
большинство либеральных, свободно мыслящих людей, как бы сговорившись, старательно отворачиваются от всего того, что говорилось, писалось, делалось и делается людьми для обличения несовместимости насилия в самой ужасной, грубой и яркой его форме — в форме солдатства, т. е. готовности убийства кого бы то ни было, — с учением не только христианства, но
хотя бы гуманности, которое общество будто бы исповедует.
Ведь если так, то жить нельзя»;
хотя и есть такие искренние люди, которые,
хотя и не могут избавиться от него, видят свой грех, огромное
большинство людей нашего времени так вошло в свою роль лицемерия, что уж смело отрицает то, что режет глаза всякому зрячему.
Если бы христианство предлагалось людям в его истинном, а не извращенном виде, то оно бы не было принято
большинством людей, и
большинство это осталось бы чуждым ему, как чужды ему теперь народы Азии. Приняв же его в извращенном виде, народы, принявшие его, подверглись
хотя и медленному, но верному воздействию его и длинным, опытным путем ошибок и вытекающих из них страданий приведены теперь к необходимости усвоения его в его истинном значении.
Контора Брауна «Арматор и Груз», как
большинство контор такого типа, помещалась на набережной, очень недалеко, так что не стоило брать автомобиль. Я отпустил шофера и, едва вышел в гавань, бросил тревожный взгляд к молу, где видел вчера «Бегущую по волнам».
Хотя она была теперь сравнительно далеко от меня, я немедленно увидел ее мачты и бугшприт на том же месте, где они были ночью. Я испытал полное облегчение.
О революционере
большинство говорило равнодушно, как о человеке надоевшем, иногда насмешливо, как о забавном чудаке, порою с досадой, точно о ребёнке, который озорничает и заслуживает наказания. Евсею стало казаться, что все революционеры — пустые люди, несерьёзные, они сами не знают, чего
хотят, и только вносят в жизнь смуту, беспорядок.
Спросите у
большинства матерей нашего круга достаточных людей, они вам скажут, что от страха того, что дети их могут болеть и умирать, они не
хотят иметь детей, не
хотят кормить, если уж родили, для того чтобы не привязаться и не страдать.
Положим, сама мать при помощи Елизаветы Николаевны выучила меня по складам читать по-немецки; но мама, сама понемногу выучившаяся говорить и писать по-русски,
хотя в правописании и твердости почерка впоследствии и превосходила
большинство своих соседок, тем не менее не доверяла себе в деле обучения русской грамоте.
Большинство состояло из отставных служак, уже порядочно обколоченных жизнью,
хотя там и сям виднелось и несколько молодых людей, жертв преждевременной страсти к табаку и водке.
Вечером в Гамбринусе было так много народа, что
большинству приходилось стоять, кружки с пивом передавались из рук в руки через головы, и
хотя многие в этот день ушли, не плативши, Гамбринус торговал, как никогда.
Напротив,
большинство товарищей меня сожалели и прямо говорили, что они не
хотели бы быть на моем месте, а два или три смельчака мне завидовали и хвалились, что они бы очень
хотели встретиться лицом к лицу с Селиваном.
Было это так близко от яминки, в которой прятался Панька, что ему все было видно из-за глыбинки, которою он мог закрываться. И в это время уже было совсем светло, заря уже румянела, и
хотя большинство горожан еще спали, но под городецким садом появился молодой парень с косою, который начал окашивать и складывать в плетушку крапиву.
Хотя это доказывает почти такой же успех, какой имел «Юрий Милославский», но в сущности
большинство читающей публики не так было довольно новым романом, как прежним.
Разговоры и теперь, конечно, продолжаются, и мы вовсе не
хотим сказать, чтоб общественное внимание вовсе забыло о тех вопросах, которые недавно возбуждены были с такой энергией. Мы говорим только, что в деятельности, в жизни общества мало оказывается результатов от всех восторженных разговоров, чем и доказывается, что
большинство наших доморощенных прогрессистов играло до сих пор, по выражению г. Щедрина, «не внутренностями, а кожей».
В каждой больнице работают даром десятки врачей; те из них, которые
хотят получать нищенское содержание штатного ординатора, должны дожидаться этого по пяти, по десяти лет;
большинство же на это вовсе и не рассчитывает, а работает только для приобретения того, что им должна была дать, но не дала школа.
От этого-то, повидимому, и зависит выражение мира и успокоения на лице у
большинства покойников. Покойна и легка обыкновенно смерть каждого доброго человека; но умереть с готовностью, охотно, радостно умереть — вот преимущество отрекшегося от себя, того, кто отказывается от воли к жизни, отрицает ее. Ибо лишь такой человек
хочет умереть действительно, а не повидимому, и, следовательно, не нуждается и не требует дальнейшего существования своей личности.
Большинство людей нашего мира,
хотя и не знают подробностей этих успокоительных объяснений науки, так же, как и многие прежние люди не знали в подробности теологических объяснений, оправдывающих их положение, — все все-таки знают, что объяснение это есть, что ученые, умные люди продолжают доказывать, что теперешний порядок вещей таков, каким он и должен быть, и что поэтому можно спокойно жить в этом порядке вещей, не стараясь изменить его.
Нет. Кривые пути всегда останутся кривыми,
хотя бы они были предназначены для обмана самого большого
большинства народа, и неправда никогда и никому не может быть полезна. И потому мы признаем только один закон для всех: следование истине, какую знаем, куда бы она ни привела нас.
Эти немногие слова были чем-то вроде ушата холодной воды, внезапно пролитого на головы горячих и самолюбивых спорщиков:
большинство сконфузилось и примолкло, кое-кто пытался защититься и отстоять свое мнение, но Чарыковский, после своей речи не принимавший до этой самой минуты никакого участия в прениях, стал теперь
хотя и косвенно, но очень ловко руководить выборами.
Большинство же учеников
хотело азов, а так как азами зачастую некому было заниматься, потому что нынче тот, а завтра этот кружок оставались без учителя, то вскоре недовольство стало проникать в среду учащихся; за недовольством следовало охлаждение, ученики оставляли школу — и школа умирала естественною смертью.
Поэтому,
хотя и можно, а для
большинства (т. е. немонахов) и должно принимать участие в делах мира сего, однако без страсти, без энтузиазма, лучше всего во имя «святого послушания».
Учение о премирности или трансцендентности Божества, о Божественной Тайне, приоткрываемой Откровением, и составляет подлинный смысл отрицательного богословия у
большинства христианских его представителей,
хотя это далеко не всегда выражается у них с достаточной четкостью, последовательностью и ясностью.
Суверенитет отрицали также анархисты,
хотя недостаточно последовательно, так как
большинство из них были коллективистами.
— Я решительно не понимаю, как такие вещи можно решать
большинством голосов! Я удивляюсь, у тебя нет самого элементарного чувства товарищества. Многие устали, не могут идти, а ты
хочешь большинством голосов заставить их тащиться за собою.
Нечего и говорить, что язык везде — в аудиториях, кабинетах, клиниках — был обязательно немецкий.
Большинство профессоров не знали по-русски. Между ними довольно значительный процент составляли заграничные, выписные немцы; да и остзейцы редко могли свободно объясняться по-русски,
хотя один из них, профессор Ширрен, заядлый русофоб, одно время читал даже русскую историю.
Большинство с этим согласилось. Я не решался очень настаивать: уж конечно, если Печерников
захочет блистать, то я постоянно буду попадать в то положение, в каком очутился на его реферате.