Неточные совпадения
С утра встречались странникам
Все
больше люди малые:
Свой брат крестьянин-лапотник,
Мастеровые, нищие,
Солдаты, ямщики.
У нищих, у солдатиков
Не спрашивали странники,
Как им — легко ли, трудно ли
Живется на Руси?
Солдаты
шилом бреются,
Солдаты дымом греются —
Какое счастье тут?..
— Брось меня, брось! — выговаривала она между рыданьями. — Я уеду завтра… Я
больше сделаю. Кто я? развратная женщина. Камень на твоей
шее. Я не хочу мучать тебя, не хочу! Я освобожу тебя. Ты не любишь, ты любишь другую!
Я стоял сзади одной толстой дамы, осененной розовыми перьями; пышность ее платья напоминала времена фижм, а пестрота ее негладкой кожи — счастливую эпоху мушек из черной тафты. Самая
большая бородавка на ее
шее прикрыта была фермуаром. Она говорила своему кавалеру, драгунскому капитану...
Известно, что есть много на свете таких лиц, над отделкою которых натура недолго мудрила, не употребляла никаких мелких инструментов, как-то: напильников, буравчиков и прочего, но просто рубила со своего плеча: хватила топором раз — вышел нос, хватила в другой — вышли губы,
большим сверлом ковырнула глаза и, не обскобливши, пустила на свет, сказавши: «Живет!» Такой же самый крепкий и на диво стаченный образ был у Собакевича: держал он его более вниз, чем вверх,
шеей не ворочал вовсе и в силу такого неповорота редко глядел на того, с которым говорил, но всегда или на угол печки, или на дверь.
Был с почтением у губернатора, который, как оказалось, подобно Чичикову, был ни толст, ни тонок собой, имел на
шее Анну, и поговаривали даже, что был представлен к звезде; впрочем, был
большой добряк и даже сам вышивал иногда по тюлю.
Открытый взгляд, лицо мужественное, бакенбарды и
большие усы с проседью, стрижка низкая, а на затылке даже под гребенку,
шея толстая, широкая, так называемая в три этажа или в три складки с трещиной поперек, голос — бас с некоторою охрипью, движения генеральские.
Почти месяц после того, как мы переехали в Москву, я сидел на верху бабушкиного дома, за
большим столом и писал; напротив меня сидел рисовальный учитель и окончательно поправлял нарисованную черным карандашом головку какого-то турка в чалме. Володя, вытянув
шею, стоял сзади учителя и смотрел ему через плечо. Головка эта была первое произведение Володи черным карандашом и нынче же, в день ангела бабушки, должна была быть поднесена ей.
Журавль свой нос по
шеюЗасунул к Волку в пасть и с трудностью
большеюКость вытащил и стал за труд просить.
Старики Базаровы тем
больше обрадовались внезапному приезду сына, чем меньше они его ожидали. Арина Власьевна до того переполошилась и взбегалась по дому, что Василий Иванович сравнил ее с «куропатицей»: куцый хвостик ее коротенькой кофточки действительно придавал ей нечто птичье. А сам он только мычал да покусывал сбоку янтарчик своего чубука да, прихватив
шею пальцами, вертел головою, точно пробовал, хорошо ли она у него привинчена, и вдруг разевал широкий рот и хохотал безо всякого шума.
В купе вагона, кроме Самгина, сидели еще двое: гладенький старичок в поддевке, с
большой серебряной медалью на
шее, с розовым личиком, спрятанным в седой бороде, а рядом с ним угрюмый усатый человек с
большим животом, лежавшим на коленях у него.
Судаков сел к столу против женщин, глаз у него был
большой, зеленоватый и недобрый,
шея, оттененная черным воротом наглухо застегнутой тужурки, была как-то слишком бела. Стакан чаю, подвинутый к нему Алиной, он взял левой рукой.
Направо от Самгина сидели, солидно кушая, трое: широкоплечая дама с коротенькой
шеей в жирных складках, отлично причесанный, с подкрученными усиками, студент в пенсне, очень похожий на переодетого парикмахера, и круглолицый барин с орденом на
шее, с
большими глазами в синеватых мешках; медленно и обиженно он рассказывал...
Пошли в угол террасы; там за трельяжем цветов, под лавровым деревом сидел у стола
большой, грузный человек. Близорукость Самгина позволила ему узнать Бердникова, только когда он подошел вплоть к толстяку. Сидел Бердников, положив локти на стол и высунув голову вперед, насколько это позволяла толстая
шея. В этой позе он очень напоминал жабу. Самгину показалось, что птичьи глазки Бердникова блестят испытующе, точно спрашивая...
Напротив — рыжеватый мужчина с растрепанной бородкой на лице, изъеденном оспой, с веселым взглядом темных глаз, — глаза как будто чужие на его сухом и грязноватом лице; рядом с ним, очевидно, жена его,
большая, беременная, в бархатной черной кофте, с длинной золотой цепочкой на
шее и на груди; лицо у нее широкое, доброе, глаза серые, ласковые.
Лицо у нее было
большое, кирпичного цвета и жутко неподвижно, она вращала
шеей и, как многие в толпе, осматривала площадь широко открытыми глазами, которые первый раз видят эти древние стены, тяжелые торговые ряды, пеструю церковь и бронзовые фигуры Минина, Пожарского.
— Рабочими руководит некто Марат, его настоящее имя — Лев Никифоров, он беглый с каторги, личность невероятной энергии, характер диктатора; на щеке и на
шее у него
большое родимое пятно. Вчера, на одном конспиративном собрании, я слышал его — говорит великолепно.
Он встал, пошел к себе в комнату, но в вестибюле его остановил странный человек, в расстегнутом пальто на меху, с каракулевой шапкой в руке, на его
большом бугристом лице жадно вытаращились круглые, выпуклые глаза, на голове — клочья полуседой овечьей шерсти, голова —
большая и сидит на плечах,
шеи — не видно, человек кажется горбатым.
Самгин проглотил
большую рюмку холодной померанцевой водки и, закусывая семгой, недоверчиво покосился на Лютова, — тот подвязывал салфетку на
шею и говорил, обжигаясь словами...
Человек в бархатной куртке, с пышным бантом на
шее, с
большим носом дятла и чахоточными пятнами на желтых щеках негромко ворчал...
Был он человек длинный, тощий, угрюмый, горбоносый, с
большой бородой клином, имел что-то общее с голенастой птицей, одноглазие сделало
шею его удивительно вертлявой, гибкой, он почти непрерывно качал головой и был знаменит тем, что изучил все карточные игры Европы.
В отделение, где сидел Самгин, тяжело втиснулся
большой человек с тяжелым, черным чемоданом в одной руке, связкой книг в другой и двумя связками на груди, в ремнях, перекинутых за
шею. Покрякивая, он взвалил чемодан на сетку, положил туда же и две связки, а третья рассыпалась, и две книги в переплетах упали на колени маленького заики.
И видится ему
большая темная, освещенная сальной свечкой гостиная в родительском доме, сидящая за круглым столом покойная мать и ее гости: они
шьют молча; отец ходит молча. Настоящее и прошлое слились и перемешались.
Пуще всего он бегал тех бледных, печальных дев,
большею частию с черными глазами, в которых светятся «мучительные дни и неправедные ночи», дев с не ведомыми никому скорбями и радостями, у которых всегда есть что-то вверить, сказать, и когда надо сказать, они вздрагивают, заливаются внезапными слезами, потом вдруг обовьют
шею друга руками, долго смотрят в глаза, потом на небо, говорят, что жизнь их обречена проклятию, и иногда падают в обморок.
Вошел человек лет сорока, принадлежащий к крупной породе, высокий, объемистый в плечах и во всем туловище, с крупными чертами лица, с
большой головой, с крепкой, коротенькой
шеей, с
большими навыкате глазами, толстогубый.
Он за обедом подавал первому Обломову и ни за что не соглашался подать какому-то господину с
большим крестом на
шее.
Она надела на седые волосы маленький простой чепчик; на ней хорошо сидело привезенное ей Райским из Петербурга шелковое светло-коричневое платье.
Шея закрывалась шемизеткой с широким воротничком из старого пожелтевшего кружева. На креслах в кабинете лежала турецкая
большая шаль, готовая облечь ее, когда приедут гости к завтраку и обеду.
А из того вышло, что он еще
больше увлекся на мою же
шею.
— Э, я их скоро пр-рогоню в
шею!
Больше стоят, чем дают… Пойдем, Аркадий! Я опоздал. Там меня ждет один тоже… нужный человек… Скотина тоже… Это все — скоты! Шу-ше-хга, шу-шехга! — прокричал он вновь и почти скрежетнул зубами; но вдруг окончательно опомнился. — Я рад, что ты хоть наконец пришел. Alphonsine, ни шагу из дому! Идем.
Шея и грудь открыты; все почти с бородами, но без усов, и
большею частью рослый, красивый народ.
Она была высокого роста, смугла, с ярким румянцем, с
большими черными глазами и с косой, которая, не укладываясь на голове, падала на
шею, — словом, как на картинах пишут римлянок.
Такие же были и небольшие широкие руки и белая полная
шея, видневшаяся из-за
большого воротника халата.
Одна из этих женщин, отбывавшая наказание за воровство, была
большая, грузная, с обвисшим телом рыжая женщина, с желтовато-белыми, покрытыми веснушками лицом, руками и толстой
шеей, выставлявшейся из-за развязанного раскрытого ворота.
Она
шила в очках и держала в
больших рабочих руках иголку по-крестьянски, тремя пальцами и острием к себе.
Вернувшись в палату, где стояло восемь детских кроваток, Маслова стала по приказанию сестры перестилать постель и, слишком далеко перегнувшись с простыней, поскользнулась и чуть не упала. Выздоравливающий, обвязанный по
шее, смотревший на нее мальчик засмеялся, и Маслова не могла уже
больше удерживаться и, присев на кровать, закатилась громким и таким заразительным смехом, что несколько детей тоже расхохотались, а сестра сердито крикнула на нее...
Обсушившись на постоялом дворе, содержавшемся пожилой толстой, с необычайной толщины белой
шеей женщиной, вдовой, Нехлюдов в чистой горнице, украшенной
большим количеством икон и картин, напился чаю и поспешил на этапный двор к офицеру просить разрешения свидания.
Вымыв душистым мылом руки, старательно вычистив щетками отпущенные ногти и обмыв у
большого мраморного умывальника себе лицо и толстую
шею, он пошел еще в третью комнату у спальни, где приготовлен был душ.
— А нам бы Миколая Иваныча… — вытягивая вперед
шею и неловко дергая плечами, заговорил кривой мужик, когда в дверях показался лакей с
большой лысиной на макушке.
Вот и передняя, потом
большая комната с какими-то столами посредине, а вот и сама Надя, вся в черном, бледная, со строгим взглядом… Она узнала отца и с радостным криком повисла у него на
шее. Наступила долгая пауза, мучительно счастливая для всех действующих лиц, Нагибин потихоньку плакал в холодных сенях, творя про себя молитву и торопливо вытирая бумажным платком катившиеся по лицу слезы.
И она действительно накинула ему образок на
шею и стала было вправлять его. Митя в
большом смущении принагнулся и стал ей помогать и наконец вправил себе образок чрез галстук и ворот рубашки на грудь.
Удэгейцы —
большие любители металлических украшений, в особенности браслетов и колец. Некоторые старики еще носят в ушах серьги; ныне обычай этот выходит из употребления. Каждый мужчина и даже мальчики носят у пояса два ножа: один — обыкновенный охотничий, а другой — маленький кривой, которым владеют очень искусно и который заменяет им
шило, струг, буравчик, долото и все прочие инструменты.
Это на вид неуклюжее животное имеет мощную
шею и
большую вытянутую голову с толстой, загнутой книзу, мордой.
Красивая притупленная голова с
большими подвижными округленными ушами сидит на длинной
шее и у самцов украшена двумя маловетвистыми рогами, на конце вилчатыми и имеющими не более шести отростков.
Шея у росомахи короткая, голова
большая, удлиненная, ноги вооружены крепкими, сильными когтями.
Однажды на падали около моря видели
большого темно-бурого орла с длинной голой
шеей.
— Барыня приказала, — продолжал он, пожав плечами, — а вы погодите… вас еще в свинопасы произведут. А что я портной, и хороший портной, у первых мастеров в Москве обучался и на енаралов
шил… этого у меня никто не отнимет. А вы чего храбритесь?.. чего? из господской власти вышли, что ли? вы дармоеды, тунеядцы,
больше ничего. Меня отпусти на волю — я с голоду не умру, я не пропаду; дай мне пашпорт — я оброк хороший взнесу и господ удоблетворю. А вы что? Пропадете, пропадете, словно мухи, вот и все!
Я не дождался конца сделки и ушел. У крайнего угла улицы заметил я на воротах сероватого домика приклеенный
большой лист бумаги. Наверху был нарисован пером конь с хвостом в виде трубы и нескончаемой
шеей, а под копытами коня стояли следующие слова, написанные старинным почерком...
Животное это по размерам своим значительно уступает обыкновенному бурому медведю. Максимальная его длина 1,8 м, а высота в плечах 0,7 м при наибольшем весе 160 кг. Окраска его шерсти — черная, блестящая, на груди находится белое пятно, которое захватывает нижнюю часть
шеи. Иногда встречаются (правда, очень редко) такие медведи, у которых брюхо и даже лапы белые. Голова зверя конусообразная, с маленькими глазками и
большими ушами. Вокруг нее растут длинные волосы, имеющие вид пышного воротника.
Сивуч относится к отряду ластоногих и к семейству ушастых тюленей. Это довольно крупное животное и достигает 4 м длины и 3 м в обхвате около плеч при весе 680–800 кг. Он имеет маленькие ушные раковины, красивые черные глаза,
большие челюсти с сильными клыками, длинную сравнительно
шею, на которой шерсть несколько длиннее, чем на всем остальном теле, и
большие ноги (ласты) с голыми подошвами. Обыкновенно самцы в два раза
больше самок.
Перед вечером первый раз появилась мошка. Местные старожилы называют ее гнусом. Уссурийская мошка — истинный бич тайги. После ее укуса сразу открывается кровоточивая ранка. Она ужасно зудит, и, чем
больше расчесывать ее, тем зуд становится сильнее. Когда мошки много, ни на минуту нельзя снять сетку с лица. Мошка слепит глаза, забивается в волосы, уши, забивается в рукава и нестерпимо кусает
шею. Лицо опухает, как при рожистом воспалении.
На длинной и сильной
шее, украшенной у самцов гривой, помещается красивая голова с
большими трубчатыми и подвижными ушами.