Неточные совпадения
Сережу
дождь застал в
большом саду, и они с няней просидели в беседке.
Кажется, сами хозяева снесли с них дранье и тес, рассуждая, и, конечно, справедливо, что в
дождь избы не кроют, а в вёдро и сама не каплет, бабиться же в ней незачем, когда есть простор и в кабаке, и на
большой дороге, — словом, где хочешь.
«Куда? Уж эти мне поэты!»
— Прощай, Онегин, мне пора.
«Я не держу тебя; но где ты
Свои проводишь вечера?»
— У Лариных. — «Вот это чудно.
Помилуй! и тебе не трудно
Там каждый вечер убивать?»
— Нимало. — «Не могу понять.
Отселе вижу, что такое:
Во-первых (слушай, прав ли я?),
Простая, русская семья,
К гостям усердие
большое,
Варенье, вечный разговор
Про
дождь, про лён, про скотный двор...
Выйду сейчас, пойду прямо на Петровский: там где-нибудь выберу
большой куст, весь облитый
дождем, так что чуть-чуть плечом задеть, и миллионы брызг обдадут всю голову…» Он отошел от окна, запер его, зажег свечу, натянул на себя жилетку, пальто, надел шляпу и вышел со свечой в коридор, чтоб отыскать где-нибудь спавшего в каморке между всяким хламом и свечными огарками оборванца, расплатиться с ним за нумер и выйти из гостиницы.
— Я с северной стороны над балконом
большую маркизу [Маркиза — здесь: навес из какой-либо плотной ткани над балконом для защиты от солнца и
дождя.] приделал, — промолвил Николай Петрович, — теперь и обедать можно на воздухе.
Впереди его и несколько ниже, в кустах орешника, появились две женщины, одна — старая, сутулая, темная, как земля после
дождя; другая — лет сорока, толстуха, с
большим, румяным лицом. Они сели на траву, под кусты, молодая достала из кармана полубутылку водки, яйцо и огурец, отпила немного из горлышка, передала старухе бутылку, огурец и, очищая яйцо, заговорила певуче, как рассказывают сказки...
Но он предпочел бы серый день, более сильный ветер,
больше пыли,
дождь, град — меньше яркости и гулкого звона меди, меньше — праздника.
Матрена. Ну, а коли не к
дождю, уж я
больше не умею сказать, к чему это.
Он распускал зонтик, пока шел
дождь, то есть страдал, пока длилась скорбь, да и страдал без робкой покорности, а
больше с досадой, с гордостью, и переносил терпеливо только потому, что причину всякого страдания приписывал самому себе, а не вешал, как кафтан, на чужой гвоздь.
Это был подарок Райского: часы, с эмалевой доской, с ее шифром, с цепочкой. Она взглянула на них
большими глазами, потом окинула взглядом прочие подарки, поглядела по стенам, увешанным гирляндами и цветами, — и вдруг опустилась на стул, закрыла глаза руками и залилась целым
дождем горячих слез.
А свежо: зима в полном разгаре, всего шесть градусов тепла. Небо ясно; ночи светлые; вода сильно искрится. Вообще, судя по тому, что мы до сих пор испытали, можно заключить, что Нагасаки — один из благословенных уголков мира по климату. Ровная погода: когда ветер с севера — ясно и свежо, с юга — наносит
дождь. Но мы видели
больше ясного времени.
— «Что ж не выменял?» — «Не отдают; да не уйдет она от меня!» Эти шесть миль, которые мы ехали с доктором,
большею частью по побочным дорогам, были истинным истязанием, несмотря на живописные овраги и холмы: дорогу размыло
дождем, так что по горам образовались глубокие рытвины, и экипажи наши не катились, а перескакивали через них.
Сегодня
дождь, но теплый, почти летний, так что даже кот Васька не уходил с юта, а только сел под гик. Мы видели, что две лодки, с значками и пиками, развозили по караульным лодкам приказания, после чего эти отходили и становились гораздо дальше. Адмирал не приказал уже
больше и упоминать о лодках. Только если последние станут преследовать наши, велено брать их на буксир и таскать с собой.
В природе чувствовалась какая-то тоска. Неподвижный и отяжелевший от сырости воздух, казалось, навалился на землю, и от этого все кругом притаилось. Хмурое небо, мокрая растительность, грязная тропа, лужи стоячей воды и в особенности царившая кругом тишина — все свидетельствовало о ненастье, которое сделало передышку для того, чтобы снова вот-вот разразиться
дождем с еще
большей силой.
Когда солнце скрылось за горизонтом, по всему западному небосклону широко разлилась багровая заря. Потом взошла луна; вокруг нее опять было густое матовое пятно и
большой венец — верный признак, что завтра снова будет
дождь.
Вечером я подсчитал броды. На протяжении 15 км мы сделали 32 брода, не считая сплошного хода по ущелью. Ночью небо опять затянуло тучами, а перед рассветом пошел мелкий и частый
дождь. Утром мы встали раньше обычного, поели немного, напились чаю и тронулись в путь. Первые 6 км мы шли
больше по воде, чем по суше.
Этот день мы употребили на переход к знакомой нам грибной фанзе около озера Благодати. Опять нам пришлось мучиться в болотах, которые после
дождей стали еще непроходимее. Чтобы миновать их, мы сделали
большой обход, но и это не помогло. Мы рубили деревья, кусты, устраивали гати, и все-таки наши вьючные животные вязли на каждом шагу чуть не по брюхо.
Большого труда стоило нам перейти через зыбуны и только к сумеркам удалось выбраться на твердую почву.
На этом протяжении в Синанцу впадают следующие горные речки: Пярл-гоу и Изимлу — справа; Лаза-гоу и Хунголя-гоу [Пянь-эр-гоу — покатая долина. Лаза-гоу — скалистая долина. Хуан-га-лян-гоу — долина красного гаоляна.] — слева. Сама по себе река немноговодна, но бурелом, сложенный в
большие груды, указывает на то, что во время
дождей вода поднимается настолько высоко, что деревья по ней свободно переносятся с одного места на другое.
На следующий день, 26 июля, опять
дождь. Нельзя разобраться, где кончается туман и где начинаются тучи. Этот мелкий, частый
дождь шел подряд трое суток с удивительным постоянством. Терпение наше истощилось. Н.А. Десулави не мог
больше ждать. Отпуск его кончался, и ему надлежало возвратиться в Хабаровск.
Уже несколько часов бродил я с ружьем по полям и, вероятно, прежде вечера не вернулся бы в постоялый двор на
большой Курской дороге, где ожидала меня моя тройка, если б чрезвычайно мелкий и холодный
дождь, который с самого утра, не хуже старой девки, неугомонно и безжалостно приставал ко мне, не заставил меня наконец искать где-нибудь поблизости хотя временного убежища.
По его словам, если после
большого ненастья нет ветра и сразу появится солнце, то в этот день к вечеру надо снова ждать небольшого
дождя. От сырой земли, пригретой солнечными лучами, начинают подыматься обильные испарения. Достигая верхних слоев атмосферы, пар конденсируется и падает обратно на землю мелким
дождем.
В Уссурийском крае
дожди выпадают сразу на очень
большой площади и идут с удивительным постоянством. Они захватывают сразу несколько бассейнов, иногда даже всю область. Этим и объясняются
большие наводнения.
У Дерсу была следующая примета: если во время
дождя в горах появится туман и он будет лежать неподвижно — это значит, что
дождь скоро прекратится. Но если туман быстро двигается — это признак затяжного
дождя и, может быть, тайфуна [Тайфун — искаженное китайское слово «тайфынь» —
большой ветер, как называют тихоокеанские циклоны.].
В период летних
дождей вода, стекающая с окрестных гор, переполняет реку и разливается по долине. Самые
большие наводнения происходят в нижнем течении Вай-Фудзина, там, где река принимает в себя сразу два притока: Сыдагоу — справа и Арзамасовку — слева. По словам пермцев, умеренные наводнения не только не приносят вреда, но, наоборот, даже полезны, так как после них на земле остается плодородный ил.
Большие же наводнения совершенно смывают пашни и приносят непоправимый вред.
Погода была пасмурная.
Дождь шел не переставая. По обе стороны полотна железной дороги тянулись
большие кочковатые болота, залитые водой и окаймленные чахлой растительностью. В окнах мелькали отдельные деревья, телеграфные столбы, выемки. Все это было однообразно. День тянулся долго, тоскливо. Наконец стало смеркаться. В вагоне зажгли свечи.
По отношению к человеку природа безжалостна. После короткой ласки она вдруг нападает и как будто нарочно старается подчеркнуть его беспомощность. Путешественнику постоянно приходится иметь дело со стихиями:
дождь, ветер, наводнение, гнус, болота, холод, снег и т.д. Даже самый лес представляет собой стихию. Дерсу
больше нас был в соответствии с окружающей его обстановкой.
В осенние
дожди, перемешанные с заморозками, их положение становилось хуже лошадиного. Бушлаты из толстого колючего сукна промокали насквозь и, замерзнув, становились лубками; полы, вместо того чтобы покрывать мерзнущие
больше всего при верховой езде колени, торчали, как фанера…
Большая площадь в центре столицы, близ реки Яузы, окруженная облупленными каменными домами, лежит в низине, в которую спускаются, как ручьи в болото, несколько переулков. Она всегда курится. Особенно к вечеру. А чуть-чуть туманно или после
дождя поглядишь сверху, с высоты переулка — жуть берет свежего человека: облако село! Спускаешься по переулку в шевелящуюся гнилую яму.
Дождливый осенний день.
Большая перемена. За окнами каштаны взмахивают еще не опавшею, но уже поблекшей зеленью, косой
дождь бьет по стеклам. На дворе играть в мяч нельзя, многие не ушли домой завтракать, коридоры кишат толпой, которая волнуется в тесноте живою зыбью.
Случилось это так: на дворе, у ворот, лежал, прислонен к забору,
большой дубовый крест с толстым суковатым комлем. Лежал он давно. Я заметил его в первые же дни жизни в доме, — тогда он был новее и желтей, но за осень сильно почернел под
дождями. От него горько пахло мореным дубом, и был он на тесном, грязном дворе лишний.
Наблюдается также небольшая разница в числе дней с осадками: в Тымовском их
больше — 116 со снегом и 76 с
дождем; сумма же осадков в обоих округах дает более значительную разницу, почти на 300 mm., причем наибольшее количество сырости приходится на долю Александровского.
Исключительная тяжесть рудничных работ заключается не в том, что приходится работать под землей в темных и сырых коридорах, то ползком, то согнувшись; строительные и дорожные работы под
дождем и на ветре требуют от работника
большего напряжения физических сил.
Лиственничный и еловый лес, из которого сделаны тюрьма и ее фундамент, представляет хорошую естественную вентиляцию, но ненадежную; вследствие
большой влажности сахалинского воздуха и изобилия
дождей, а также испарений, идущих изнутри, в порах дерева скопляется вода, которая зимою замерзает.
По дороге встречаются бабы, которые укрылись от
дождя большими листьями лопуха, как косынками, и оттого похожи на зеленых жуков.
Вот густая сочная зелень с великанами-лопухами, блестящими от только что бывшего
дождя, рядом с ней на площадке не
больше, как сажени в три, зеленеет рожь, потом клочок с ячменем, а там опять лопух, за ним клочок земли с овсом, потом грядка с картофелем, два недоросля подсолнуха с поникшими головами, затем клинышком входит густо-зеленый конопляник, там и сям гордо возвышаются растения из семейства зонтичных, похожие на канделябры, и вся эта пестрота усыпана розовыми, ярко-красными и пунцовыми пятнышками мака.
Но кроме врагов, бегающих по земле и отыскивающих чутьем свою добычу, такие же враги их летают и по воздуху: орлы, беркуты,
большие ястреба готовы напасть на зайца, как скоро почему-нибудь он бывает принужден оставить днем свое потаенное убежище, свое логово; если же это логово выбрано неудачно, не довольно закрыто травой или степным кустарником (разумеется, в чистых полях), то непременно и там увидит его зоркий до невероятности черный беркут (степной орел), огромнейший и сильнейший из всех хищных птиц, похожий на копну сена, почерневшую от
дождя, когда сидит на стогу или на сурчине, — увидит и, зашумев как буря, упадет на бедного зайца внезапно из облаков, унесет в длинных и острых когтях на далекое расстояние и, опустясь на удобном месте, съест почти всего, с шерстью и мелкими костями.
Через полчаса я подходил к биваку. Мои спутники были тоже в хорошем расположении духа. Они развели
большой огонь и сушили около него то, что намокло от
дождя.
Волнение стало слабее — мы обогнули мыс и входили в бухту Старка. Минут десять мы плыли под парусом и работали веслами. Хотя ветер дул с прежней силой и шел мелкий частый
дождь, но здесь нам казалось хорошо. Мы благословляли судьбу за спасение. Сзади слышался грозный рев морского прибоя. Вдруг слева от нас вынырнула из темноты какая-то
большая темная масса, и вслед за тем что-то длинное белесоватое пронеслось над нашими головами и сбило парус.
Теперь там пылала багровая заря, окрасившая в пурпур
большие кучевые облака, омытые
дождями сопки, вдали деревья в лесу, с которых ветер не успел еще стряхнуть алмазные капли воды.
Все они в жаркие летние дни почти пересыхают, но зато первый
дождь заставляет их весело бурлить и пениться, а весной последняя безыменная речонка надувалась, как будто настоящая
большая река, выступала из берегов и заливала поемные луга.
Солнце, закрытое облаками, уже садилось,
дождь продолжался, и наступали ранние сумерки; мы были встречены страшным лаем собак, которых чуваши держат еще
больше, чем татары.
Когда они ушли, она заперла дверь и, встав на колени среди комнаты, стала молиться под шум
дождя. Молилась без слов, одной
большой думой о людях, которых ввел Павел в ее жизнь. Они как бы проходили между нею и иконами, проходили все такие простые, странно близкие друг другу и одинокие.
Детство, юность — это великие источники идеализма! Осень все
больше вступала в свои права. Небо все чаще заволакивалось тучами, окрестности тонули в туманном сумраке; потоки
дождя шумно лились на землю, отдаваясь однообразным и грустным гулом в подземельях.
Между тем дом Желвакова давно уже горит в многочисленных огнях, и у ворот поставлены даже плошки, что привлекает
большую толпу народа, который, несмотря ни на
дождь, ни на грязь, охотно собирается поглазеть, как веселятся уездные аристократы.
— Да, правда; только там судьбе не над чем забавляться,
больше забавляюсь я над нею: смотришь, то рыба сорвется с удочки, когда уж протянул к ней руку, то
дождь пойдет, когда собрался за город, или погода хороша, да самому не хочется… ну и смешно…
На дворе стоял почти зимний холод. Улицы покрыты были какой-то гололедицей, чем-то средним между замерзшим
дождем и растаявшим снегом, когда в скромную в то время квартиру нового редактора-издателя вошел Иван Андреевич Вашков, довольно хороший и известный в Москве литератор, но вечно бедствовавший, частью благодаря своему многочисленному семейству, состоявшему из семи или восьми душ, а частью (и даже
большей) благодаря своей губительной и неудержимой страсти к вину.
А
дождь свирепел
больше и
больше, и небо все гуще и гуще заволакивалось тучами.
Большая часть пути шла песчаным грунтом, но, благодаря
дождям, песок умялся, и ногам было довольно легко.
— Корчева встретила нас недружелюбно. Было не
больше пяти часов, когда пароход причалил к пристани; но, благодаря тучам, кругом обложившим небо, сумерки наступили раньше обыкновенного.
Дождь усилился, почва размокла, берег был совершенно пустынен. И хотя до постоялого двора было недалеко, но так как ноги у нас скользили, то мы через великую силу, вымокшие и перепачканные, добрались до жилья. Тут только мы опомнились и не без удивления переглянулись друг с другом, словно спрашивая: где мы?
Город опустел, притих, мокрый, озябший, распухший от
дождя; галки, вороны, воробьи — всё живое попряталось; звуки отсырели, растаяли, слышен был только жалобный плач
дождя, и ночами казалось, что кто-то —
большой, утомлённый, невидимый — безнадёжно молит о помощи...