Три группы людей, поднимавших колокол, охали, вздыхали и рычали. Повизгивал блок, и что-то тихонько трещало на колокольне, но казалось, что все звуки гаснут и вот сейчас наступит торжественная тишина. Клим почему-то не хотел этого, находя, что тут было бы уместно языческое ликование,
буйные крики и даже что-нибудь смешное.
На широкой и единственной улице деревни толпился народ в праздничных кафтанах, с
буйными криками веселья и злобы, вокруг казаков, которые, держа коней в поводу, гордо принимали подарки мужиков и тянули ковшами густую брагу, передавая друг другу ведро, в которое староста по временам подливал хмельного напитка.
Неточные совпадения
Мысли были мелкие, и это даже не мысли, а мутные пятна человеческих лиц, разные слова,
крики, жесты — сор
буйного дня.
Да это ли только? то едут шагом, отстают на четверть версты, и вдруг пускаются вскачь, обгоняют с
криком и гиканьем, и когда обгоняют, бросаются снежками в веселые, но не
буйные сани.
В петушьем
крике Суворова, как в собачьем паштете князя Долгорукова, в диких выходках Измайлова, в полудобровольном безумии Мамонова и
буйных преступлениях Толстого-Американца я слышу родственную ноту, знакомую нам всем, но которая у нас ослаблена образованием или направлена на что-нибудь другое.
Он не похож был на наше описание раннею весною, когда вся пойма покрывалась мутными водами разлива; он иначе смотрел после Петрова дня, когда по пойме лежали густые ряды
буйного сена; иначе еще позже, когда по убранному лугу раздавались то тихое ржание сосуночка, то неистово-страстный храп спутанного жеребца и детский
крик малолетнего табунщика.
Пробежав шагов двести, Кирша остановился; он прилег наземь и стал прислушивать: чуть-чуть отзывался вдали конский топот, отголосок не повторял уже диких
криков буйной толпы всадников; вскоре все утихло, и усталая собака улеглась спокойно у ног его.
Вдруг пронесся по улице громкий гул; конский топот, песни, дикие восклицания,
буйный свист огласили окрестность; толпа пьяных всадников, при радостных
криках всего селения, промчалась вихрем по улице, спешилась у церковного погоста и окружила дом священника.
Все гости походили на беснующихся; их
буйное веселье, неистовые вопли, обезображенные вином лица — все согласовалось с отвратительным
криком полупьяного хора и гнусным содержанием развратных песен.
Он даже испытал нечто близкое припадку ужаса: как-то утром его разбудил вой и
крик на фабричном дворе, приподняв голову с подушки, он увидал, что по белой, гладкой стене склада мчится
буйная толпа теней, они подпрыгивают, размахивая руками, и, казалось, двигают по земле всё здание склада.
Наконец, уже поздно вечером, у соседей послышались веселые женские голоса, и вскоре все это разразилось неистовыми
криками, ругатней,
буйным скандалом и дракой…
— Долой матрикулы! долой министерство! долой пятидесятирублевую плату! — с трудом можно было расслышать
крики в общем шуме и гвалте раздраженной толпы. С минуты одержания победы над жандармами спасительное благоразумие было забыто — дурные страсти и
буйные инстинкты стали усиленно бродить и разгуливаться в толпе.
Григорий Лукьянович пришпорил своего вороного коня, сбруя которого отличалась необычайною роскошью, и поскакал по направлению, откуда раздавались
крики. Одновременно с ним, с другой стороны, скакали на внезапного врага еще пятеро опричников. Семен Карасев с одного удара успел свалить поодиночке троих; удар четвертому был неудачнее, он попал вскользь, однако ранил руку, а пятый не успел поднять меча, как споткнулся с конем и потерял под ударом меча свою
буйную голову.
На плацпараде в ночной темноте то поднимался какой-то
буйный вопль и оглушительный
крик, то наступала такая мертвая тишина, как будто бы плац делался совершенно пуст.