Неточные совпадения
Он схватил
бутылку, в которой еще
оставалось пива на целый стакан, и с наслаждением выпил залпом, как будто потушая огонь в груди.
—
Осталась бутылка в буфете, и наливка у Марфы Васильевны в комнате…
Через полчаса явились другие, одетые побогаче. Они привезли бумагу, в которой делались обыкновенные предостережения: не съезжать на берег, не обижать японцев и т. п. Им так понравилась наливка, что они выпросили, что
осталось в
бутылке, для гребцов будто бы, но я уверен, что они им и понюхать не дали.
Трифон Борисыч напрасно сожалел Митю: он тогда у него сам с полдюжины
бутылок шампанского утаил, а под столом сторублевую бумажку поднял и зажал себе в кулак. Так и
осталась она у него в кулаке.
Надобно быть в тюрьме, чтоб знать, сколько ребячества
остается в человеке и как могут тешить мелочи от
бутылки вина до шалости над сторожем.
Дома мы выпили с шаферами и Матвеем две
бутылки вина, шаферы посидели минут двадцать, и мы
остались одни, и нам опять, как в Перове, это казалось так естественно, так просто, само собою понятно, что мы совсем не удивлялись, а потом месяцы целые не могли надивиться тому же.
Заварили майорский чай, и, несмотря на отвычку, все с удовольствием приняли участие в чаепитии. Майор пил пунш за пуншем, так что Калерии Степановне сделалось даже жалко. Ведь он ни чаю, ни рому назад не возьмет — им бы
осталось, — и вдруг, пожалуй, всю
бутылку за раз выпьет! Хоть бы на гогель-могель оставил! А Клобутицын продолжал пить и в то же время все больше и больше в упор смотрел на Машу и про себя рассуждал...
Лучший табак, бывший в моде, назывался «Розовый». Его делал пономарь, живший во дворе церкви Троицы-Листы, умерший столетним стариком. Табак этот продавался через окошечко в одной из крохотных лавочек, осевших глубоко в землю под церковным строением на Сретенке. После его смерти
осталось несколько
бутылок табаку и рецепт, который настолько своеобразен, что нельзя его не привести целиком.
Лебедев, чуть не доведший некоторых из слушателей до настоящего негодования (надо заметить, что
бутылки всё время не переставали откупориваться), неожиданным заключением своей речи насчет закусочки примирил с собой тотчас же всех противников. Сам он называл такое заключение «ловким, адвокатским оборотом дела». Веселый смех поднялся опять, гости оживились; все встали из-за стола, чтобы расправить члены и пройтись по террасе. Только Келлер
остался недоволен речью Лебедева и был в чрезвычайном волнении.
Сильный был человек Илья Федотыч, так что Кишкин для него послал в Балчуговский завод за
бутылкой мадеры, благо секретарь
остается ночевать в Богоданке.
А через две недели после смерти Верки погибла и наивная, смешливая, кроткая, скандальная Манька Беленькая. Во время одной из обычных на Ямках общих крикливых свалок, в громадной драке, кто-то убил ее, ударив пустой тяжелой
бутылкой по голове. Убийца так и
остался неразысканным.
Крючники сходили к воде, становились на колени или ложились ничком на сходнях или на плотах и, зачерпывая горстями воду, мыли мокрые разгоревшиеся лица и руки. Тут же на берегу, в стороне, где еще
осталось немного трави, расположились они к обеду: положили в круг десяток самых спелых арбузов, черного хлеба и двадцать тараней. Гаврюшка Пуля уже бежал с полуведерной
бутылкой в кабак и пел на ходу солдатский сигнал к обеду...
— Ну, и слава богу. А теперь, на радостях, еще по бокальчику выпьем — вон, я вижу, в
бутылке еще
осталось. Не привык я к шампанскому, хотя и случалось в посторонних домах полакомиться. Ну, да на этот раз, ежели и сверх обыкновенного весел буду, так Аннушка простит.
Они говорили, что был отличнейший кутеж, что дерптские — молодцы на эти дела, и что там было выпито на двадцать человек сорок
бутылок рому, и что многие замертво
остались под столами.
Бутылка шато-д’икему была наполовину опорожнена, винограду
оставалось тоже с полтарелки.
Тулузов на это только поклонился и в десять часов был уже в большом доме: не
оставалось почти никакого сомнения, что он понимал несколько по-французски. Ужин был накрыт в боскетной и вовсе не являл собою souper froid, а, напротив, состоял из трех горячих блюд и даже в сопровождении
бутылки с шампанским.
Генеральша как была, так и
осталась с разинутым ртом и с
бутылкой малаги в руках.
На последнем пункте политическая экономия Федосьи делала остановку.
Бутылка вина на худой конец стоила рубль, а где его взять… Мои ресурсы были плохи.
Оставалась надежда на родных, — как было ни тяжело, но мне пришлось просить у них денег. За последние полтора года я не получал «из дома» ни гроша и решился просить помощи, только вынужденный крайностью. Отец и мать, конечно, догадаются, что случилась какая-то беда, но обойти этот роковой вопрос не было никакой возможности.
— Не мое вино-то… И
бутылка почата… Это муж у Аграфены Петровны был именинник, так вино-то и
осталось. Все равно так же бы слопали… Я как-то забежала к ней, ну, разговорились, ну, она мне сама и сует
бутылку. А я не просила… Ей-богу, не просила. Она добрая…
Выходят Дудукин, Кручинина, Коринкина; за ними два лакея: один с
бутылками шампанского, другой с стаканами на подносе, и ставят вино и посуду на столах. Из глубины сада выходит Муров, из дома выходят гости, которые частью
остаются на террасе, а частью располагаются отдельными группами на площадке сада.
Входят Дулебов, Великатов, Бакин, Вася, за ними лакей из буфета с
бутылкой портвейна и рюмками: несколько лиц из публики, которые
остаются в глубине сцены.
— А как же Надежда Федоровна? — спросил Самойленко, ставя на стол три
бутылки и тарелку с персиками. — Она
останется разве?
Все разбрелись куда попало, и на месте
остались только Кирилин, Ачмианов и Никодим Александрыч. Кербалай принес стулья, разостлал на земле ковер и поставил несколько
бутылок вина. Пристав Кирилин, высокий, видный мужчина, во всякую погоду носивший сверх кителя шинель, своею горделивою осанкою, важной походкой и густым, несколько хриплым голосом напоминал провинциальных полицеймейстеров из молодых. Выражение у него было грустное и сонное, как будто его только что разбудили против его желания.
Самое жуткое, что
осталось в памяти ослепляющим пятном, это — женщина, Паула Менотти. Он видел её в большой, пустой комнате с голыми стенами; треть комнаты занимал стол, нагруженный
бутылками, разноцветным стеклом рюмок и бокалов, вазами цветов и фрукт, серебряными ведёрками с икрой и шампанским. Человек десять рыжих, лысых, седоватых людей нетерпеливо сидели за столом; среди нескольких пустых стульев один был украшен цветами.
Он целые дни торчал в окружном суде, в палате, у своего адвоката, часто, вечерами, привозил на извозчике множество кульков, свертков,
бутылок и устраивал у себя, в грязной комнате с провисшим потолком и кривым полом, шумные пиры, приглашая студентов, швеек — всех, кто хотел сытно поесть и немножко выпить. Сам Рыжий Конь пил только ром, напиток, от которого на скатерти, платье и даже на полу
оставались несмываемые темно-рыжие пятна, — выпив, он завывал...
Остается, стало быть, откровенно стать в ряду пустых
бутылок и этим действием окончательно закрепить законность моего присутствия на арене всероссийской цивилизующей деятельности.
Небо однообразно серое. Там, вверху, сгустился сырой и холодный сумрак, погасил солнце и, скрыв собою голубую беспредельность, изливал на землю уныние. Тяпа перекрестился и привстал на локте, чтобы посмотреть, не
осталось ли где водки.
Бутылка была пустая. Перелезая через товарищей, Тяпа стал осматривать чашки. Одну из них он нашел почти полной, выпил, вытер губы рукавом и стал трясти за плечо ротмистра.
Войдя в комнату и зазвав туда Блюхера, огромную серую меделянскую собаку, приехавшую с ним, граф сбросил заиндевевшую еще на воротнике шинель, спросил водки и,
оставшись в атласном синем архалуке, подсел к столу и вступил в разговор с господами, сидевшими тут, которые, сейчас же расположенные в пользу приезжего его прекрасной и открытой наружностью, предложили ему бокал шампанского. Граф выпил сначала стаканчик водки, а потом тоже спросил
бутылку, чтоб угостить новых знакомых. Вошел ямщик просить на водку.
Присутствие посторонних людей было теперь некстати, и потому все „три друга“ и я сию же минуту потихоньку убрались, а приготовленная для встречи Нового года
бутылка вдовы Клико
осталась завернутою в салфетку, но не раскупоренною.
Согласитесь, что после такого пассажа ему
остается только одно: пустить себе пулю в лоб… если же нет под руками револьвера, то выпить залпом три
бутылки коньяку и т. д.
Остается одно только неиспробованное средство — пустить себе пулю в лоб или, выпивши залпом три
бутылки коньяку, обалдеть и завалиться спать…
И, сбив очень ловко концом своей сабли горлышко
бутылки, он первый приложился к ней и стал тянуть из нее жадно, не отрывая губ. Выпив большую часть содержимого, он передал полуопорожненную
бутылку ближайшему соседу. Тот тоже отпил немалую толику и сунул
бутылку дальше соседу. Пятый солдат, которому
осталось вина только на донышке, сердито брякнул пустой
бутылкой об пол, предварительно поднеся ее к самому фонарю.
Александру Михайловну привели в чувство. Хозяйка поставила самовар, Елизавета Алексеевна сбегала в погребок и принесла
бутылку рома. Александра Михайловна напилась горячего чаю с ромом и
осталась лежать.
— К Корытовым в угол новая жиличка въехала. Жена конторщика. Конторщик под новый год помер, она с тремя ребятами
осталась. То-то бедность! Мебель, одежду — все заложили, ничего не
осталось. Ходит на водочный завод
бутылки полоскать, сорок копеек получает за день. Ребята рваные, голодные, сама отрепанная.
Всё уж выпито из
бутылки и
осталось чуть-чуть на донышке…
Они выпили, забили себе рот маринованным лобстером и сели по обе стороны хозяйки. Четвертый прибор так и
остался незанятым. Прислуга разнесла тарелки супа и пирожки. Дворецкий приблизился с
бутылкой мадеры. Первые три минуты все молчали.
Когда в
бутылке ничего не
осталось, Федор положил сапоги на стол и задумался.
Певец, прежде отказывавшийся от вина, теперь торопливо допил все, что
оставалось в
бутылке, с тем чтобы только поскорей выбраться отсюда.
Завернул это я на днях на Варшавский вокзал к скорому поезду проводить одного приятеля, покидавшего «любезное отечество». До отхода поезда
оставалось более получаса: мы засели за один из буфетных столиков выпить прощальную
бутылку.
Завтрак еще не кончился,
бутылки пива еще не опорожнились и на дне графинчиков
оставалось еще кое-что, когда дверь шумно растворилась, и в низкую столовую вошла, переваливаясь, обширная дама — лет сильно за пятьдесят — в пестрой шали и шляпе с пером. Лицо ее с преобладающим носом, покрыто было слоем сала. Громадный рот улыбался, и глаза прыгали, точно она явилась на именинное торжество.
Но все это он разумел, а преудивятельно, что никому того же духа не предал и хотя сам бодро отошел до вiчного придела, но по нем самосветлейшая голова в губернии
остался оный многообожаемый миляга Вековечкин, и я поехал к его страхоподобию, надеясь, что от разума его несть ничто утаено, и как приехал, то положил пред него две
бутылки мадеры и говорю ему: «Послухайте меня, многообожаемый, и, во-первых, примите от меня сие немецкое вино для поддержания здоровья вашего, а во-вторых, обсудите: что это, так и так, вот какие мне намеки дают, и что я в таком положении имею делать?» А он мне не отвечал прямо, а сказал как бы притчею: «Вино мадера хотя идет из немецкого города Риги, но оно само не немецкое, а грецкое.
Было смятение, и шум, и вопли, и крики смертельного испуга. В паническом страхе люди бросились к дверям и превратились в стадо: они цеплялись друг за друга, угрожали оскаленными зубами, душили и рычали. И выливались в дверь так медленно, как вода из опрокинутой
бутылки.
Остались только псаломщик, уронивший книгу, вдова с детьми и Иван Порфирыч. Последний минуту смотрел на попа — и сорвался с места, и врезался в хвост толпы, исторгнув новые крики ужаса и гнева.