Неточные совпадения
Пока я придумывал, с чего начать, мне пришла счастливая мысль
в голову; если я и ошибусь, заметят, может, профессора, но ни слова не скажут, другие же сами ничего не смыслят, а студенты, лишь бы я не срезался на полдороге,
будут довольны, потому что я у них
в фаворе.
Ибо никогда не
была психология
в фаворе у улицы, а нынче она удовлетворяется ею меньше, нежели когда-нибудь. Помилуйте! до психологии ли тут, когда
в целом организме нет места, которое бы не щемило и не болело!
— Да, чистый
был человек, совершенно чистый! Он
в случае не
был и
фавору не имел — его даже недолюбливали, но… его уважали.
Дядя хотя женился и с разрешения матери, но женитьбою своею едва ли мог похвалиться. Он
был так благороден, что никогда на это не жаловался, но тем не менее никто не сомневался, что он свою жену и «
в фаворе не имел» и не уважал, а, напротив, едва ли не презирал, и очень глубоко.
Я не чужд направлений нашей литературы: я читал и до сих пор читаю не только, что мне нравится, но часто и то, что не нравится, и знаю, что люди, о которых
буду говорить, не
в фаворе обретаются.
Все эти добродетели там, чувствительности — хрестоматия, одним словом — не наше дело, барышня, не дело голышей!» Когда же мой
фавор прекратился и Мишель не счел нужным более таить ни презрения к нему, ни участия ко мне, г. Ратч внезапно усугубил свою суровость; он постоянно следил за мною, точно я
была способна на все преступления и меня следовало держать
в ежовых рукавицах.
Их не
в силах
были изменить ни среда школы и ее направление, ни самый лестный
фавор, ни строгое осуждение, ни укоризны трусостью как пороком, который должен бы несносно уязвлять благородное чувство, если бы оно не видало себе оправдания
в идеале высшем. Пусть,
быть может, этот идеал понят и узко, но тем не менее он требовал настоящего мужества для своего целостного осуществления. И у Брянчанинова с Чихачевым не оказалось недостатка
в мужестве.
— Да, жизнь
была бы невыносимо скучна, если бы этого не
было! — подтвердила Елизавета Сергеевна. — А что,
в каком
фаворе у молодёжи деревня? Продолжают играть на понижение?
«Но почти несомненно, — пишет Ф.
В. Фаррар, — что
Фавор не
был местом этого великого события» (Фаррар Ф.
В.
Вопрос поставлен
был так: представляет ли свет, осиявший Христа на
Фаворе и виденный апостолами, прямое действие Божие, Его «энергию» (ενέργεια), несозданную и вечную, или же он
есть только чувственное знамение
в доступной для грубого понимания учеников форме?
Христя все так же старалась
быть невидимой, и мы виделись с нею очень редко, а с Сержем никогда; но укрепившийся
в фаворе женской половины этого дома Пенькновский ретиво доносил нам, что там идут ужасные сцены и что жена и мать Сержа задумали какой-то план мщения.
Полковник-интриган
был настолько ловчее своих благонамеренных противников, что опять стал
в фаворе, а Исмайлов и свояченица
были сконфужены и отстранены еще далее на задний план.
И граф сообщил кое-что о странностях живого и смелого характера Марьи Степановны. Она жила
в фаворе и на свободе у отца, потом
в имении у бабушки, отчаянно ездит верхом, как наездница, стреляет с седла и прекрасно играет на биллиарде.
В ней
есть немножко дикарки. Петербург ей
в тягость, особенно как она здесь лишена живого сообщества равных ей людей — и ужасно скучает.
Нахождение
в Москве гвардейца, Полного сил и здоровья, во время царствования «дщери Петра» Елизаветы,
было явлением совершенно исключительным.
В высочайшем манифесте, при вступлении на престол этой императрицы,
было сказано, что цесаревна «восприяла отеческий престол по просьбе всех верноподданных, особливо лейб-гвардии полков». Поэтому представители гвардии играли
в то время
в Петербурге первенствующую роль и
были в величайшем
фаворе.
Последняя, попав неожиданно
в фавор, сидела ни жива, ни мертва около грозной барыни, старавшейся
быть печальной.
А потому критик решительно не хотел признать никаких замечательных достоинств
в произведении, которым Фебуфис должен
был прославить свою школу, и вдобавок унизил его тем, что стал объяснять овладевшее им направление его несвободным положением, всегда зависящим от страха и
фавора; он называл дальнейшее служение искусству
в таком направлении «вредным», «ставил над художником крест» и давал ему совет, как самое лучшее по степени безвредности, «изображать по-старому голых женщин, которыми он открыл себе фортуну».