Неточные совпадения
Вот он кончил наслаждаться телятиной, аккуратно, как парижанин, собрал с
тарелки остатки соуса куском хлеба, отправил
в рот, проглотил, запил вином, благодарно пошлепал ладонями по щекам
своим. Все это почти
не мешало ему извергать звонкие словечки, и можно
было думать, что пища, попадая
в его желудок, тотчас же переваривается
в слова. Откинув плечи на спинку стула, сунув руки
в карманы брюк, он говорил...
Ну чем он
не европеец? Тем, что однажды за обедом спрятал
в бумажку пирожное, а
в другой раз слизнул с
тарелки сою из анчоусов, которая ему очень понравилась? это местные нравы — больше ничего. Он до сих пор
не видал
тарелки и ложки,
ел двумя палочками, похлебку
свою пил непосредственно из чашки. Можно ли его укорять еще и за то, что он, отведав какого-нибудь кушанья, отдавал небрежно
тарелку Эйноске, который, как пудель, сидел у ног его? Переводчик брал, с земным поклоном,
тарелку и доедал остальное.
Флигель,
в котором мы остановились,
был точно так же прибран к приезду управляющего, как и прошлого года. Точно так же рыцарь грозно смотрел из-под забрала
своего шлема с картины, висевшей
в той комнате, где мы спали. На другой картине так же лежали синие виноградные кисти
в корзине, разрезанный красный арбуз с черными семечками на блюде и наливные яблоки на
тарелке. Но я заметил перемену
в себе: картины, которые мне так понравились
в первый наш приезд, показались мне
не так хороши.
Набоб
был любезен, как никогда, шутил, смеялся, говорил комплименты и вообще держал себя совсем
своим человеком, так что от такого счастья у Раисы Павловны закружилась голова. Даже эта опытная и испытанная женщина немного чувствовала себя
не в своей тарелке с глазу на глаз с набобом и могла только удивляться самообладанию Луши, которая положительно превосходила ее самые смелые ожидания, эта девчонка положительно забрала
в руки набоба.
«Все из-за Операции»… Смешной, ограниченный человек. Ничего
не видит дальше
своей тарелки. Если бы он знал, что,
не будь Операции, — завтра
в 12 он сидел бы под замком
в стеклянной клетке, метался бы там и лез на стену…
Князь вежливо пустил всех гостей
своих вперед себя, Крапчик тоже последовал за другими; но заметно
был смущен тем, что ни одного слова
не в состоянии
был приспособить к предыдущему разговору. «Ну, как, — думал он, — и за столом
будут говорить о таких же все пустяках!» Однако вышло
не то: князь, скушав
тарелку супу, кроме которой, по болезненному
своему состоянию, больше ничего
не ел, обратился к Сергею Степанычу, показывая на Петра Григорьича...
Видно
было, что майор отчасти
не в своей тарелке и даже, может
быть, струхнул.
Генерал
не успел досказать все, потому что Манана Орбельяни, поняв,
в чем дело, перебила речь генерала, расспрашивая его об удобствах его помещения
в Тифлисе. Генерал удивился, оглянулся на всех и на
своего адъютанта
в конце стола, упорным и значительным взглядом смотревшего на него, — и вдруг понял.
Не отвечая княгине, он нахмурился, замолчал и стал поспешно
есть,
не жуя, лежавшее у него на
тарелке утонченное кушанье непонятного для него вида и даже вкуса.
Приготовляясь дать бал, он осмотрел
свое хозяйство; оказалось, что у него
было шесть чайных чашек, из них две превратились
в стаканчики, потеряв единственные ручки
свои; при них всех состояли три блюдечка;
был у него самовар, несколько
тарелок, колеблющихся на столе, потому что кухарка накупила их из браку, два стаканчика на ножках, которые Медузин скромно называл «
своими водочными рюмками», три чубука, заткнутых какой-то грязью, вероятно, чтоб
не было сквозного ветра внутри их.
Мы чувствовали себя
не в своей тарелке, пока
не подан
был самовар; прислуги
не было, и «отвечала за кухарку» все та же мамаша.
Видно
было, что Захар о чем-то заботился; он
не переставал потирать лоб, хмурил брови, чесал переносицу
своего орлиного носа — словом,
был, как говорится,
не в своей тарелке.
Некоторые из собак гуляли по двору. Тут
были и щенки, и старые, и дворовые, и охотничьи собаки — словом, всех пород. Лиска чувствовала себя
не в своей тарелке и робко оглядывалась. Из конторы вышел полный коротенький человек и, увидав Лиску, спросил...
— Je comprends, mon cher! [Я понимаю, дорогой мой! (франц.).] — отвечал он тоже негромко и вместе с тем продолжая
есть, а потом, накушавшись, строго приказал лакею пять разоренных
тарелок переменить на новые; накануне Хвостикову удалось только
в целый день три раза
пить кофе: ни на обед, ни на ужин он
не попал ни к одному из
своих знакомых!
Мозгляков
был, видимо,
не в своей тарелке и мало
ел.
Домашним хозяйством никто
не занимался, и оно шло весьма плохо, даже стол
был очень дурен, и по этому обстоятельству случилось со мной вот какое приключение: один раз за ужином (мы ужинали всегда
в большом доме за общим столом) подали ветчину; только что я, отрезав кусок, хотел положить его
в рот, как стоявший за моим стулом Евсеич толкнул меня
в спину; я обернулся и с изумлением посмотрел на
своего дядьку; он покачал головой и сделал мне знак глазами, чтобы я
не ел ветчины; я положил кусок на
тарелку и тут только заметил, что ветчина
была тухлая и даже червивая; я поспешно отдал
тарелку.
Обед продолжался недолго; оба они торопились, — хозяин потому, что
был не в обыкновенной
тарелке своей, да к тому же и совестился, что обед
был дурной, — совестился же отчасти оттого, что хотелось гостя хорошо покормить, а частию оттого, что хотелось показать, что он
не как нищий живет.
У солдат дрожали руки, сам унтер-офицер Федосеев хотя для поддержания чести и говорил: «Эк живучи эти поляки!», но
был бледен и
не в своей тарелке.
И стоят они
в тебе густо, точно суточная каша преет, — ну, разумеется, густо и
в сочинении выходило; а нынче все это по железнодорожному — бери
тарелку,
не спрашивай;
ешь — пожевать некогда; динь-динь-динь и готово: опять едешь, и только всех у тебя впечатлений, что лакей сдачей тебя обсчитал, а обругаться с ним
в свое удовольствие уже и некогда».
С
тарелкой в руках Цирельман обошел все столики, и каждый зритель бросал ему копейку или две, добровольно оплачивая только что пережитые сильные ощущения. Те, у кого
не было мелочи, клали дешевые папиросы. Даже известный
своей скупостью Меер Ковалев, богатый шмуклер [Шнуровой мастер. (Примеч. А. И. Куприна.)], положил на
тарелку пятачок.
Грекова. Я замечаю, что вы чувствуете себя
не в своей тарелке, когда видите меня…
Не знаю, чем я вам мешаю, но… Я делаю вам удовольствие и по возможности избегаю вас… Если бы Николай Иваныч
не дал мне честного слова, что вы здесь
не будете, то я
не приехала бы сюда… (Трилецкому.) Стыдно вам лгать!
Но
в Мое окно Я еще раз увидел его у подъезда, пока подавалась замедлившая карета: он что-то говорил вполоборота одному из
своих аббатов,
в его почтительно склоненную черную
тарелку, и лицо его уже
не напоминало старой обезьяны: скорее это
было мордой бритого, голодного и утомленного льва.
Я снова почувствовал
в своем зрачке всепроникающий взгляд Ее очей — и буфетчик
в баре
не открывает так быстро коробку с консервами, как снова Я
был вскрыт, разложен на
тарелке и предложен вниманию всей публики, наполнявшей улицу.
— Электричество… — бормочет посажёный отец, тупо глядя
в свою тарелку. — А по моему взгляду, электрическое освещение одно только жульничество. Всунут туда уголек и думают глаза отвести! Нет, брат, уж ежели ты даешь мне освещение, то ты давай
не уголек, а что-нибудь существенное, этакое что-нибудь зажигательное, чтобы
было за что взяться! Ты давай огня — понимаешь? — огня, который натуральный, а
не умственный.
Милку привезла
в пансион Карлуша, и прелестная кошечка составляла радость и гордость горбатой девочки.
Не было худшей обиды для Карлуши, как обидеть её любимицу. Милку подарил Карлуше её отец, который вскоре после этого умер и немудрено поэтому, что маленькая горбунья всем
своим сердцем привязалась к его живому подарку. Милка спала
в дортуаре
в постели девочки,
ела из одной
тарелки с ней и бросалась со всех ног навстречу Карлуше.
И теперь, несмотря на то, что исполнил слово, данное Владимиру Сереевичу Похвисневу и приехал полюбоваться на его красавиц, граф
был, видимо,
не в своей тарелке.
Она также
была, видимо,
не в своей тарелке. Грустила ли она также об отъезде Николая Леопольдовича, или же ее тревожила мысль — привезет, или
не привезет он из города обещанный им дорогой подарок — неизвестно.
Вторая комната удивила ее
не меньше первой. Это
была, по-видимому, столовая. И здесь все поражало
своей крикливой, убогой роскошью. Старые, поломанные стулья чередовались с высокими кожаными табуретами.
В открытом буфете
была расставлена наполовину перебитая посуда. На стенах висели деревянные
тарелки, резные плоды, блюда и расписные чучела гусей и фазанов. A на столе лежала грязная, порванная
в нескольких местах скатерть и стоял с проломанным боком никелевый самовар.
Танечка соскочила со стула, зацепила ложку, уронила, подняла, положила на край стола, она опять упала, опять подняла и с хохотом, семеня
своими обтянутыми чулками сытыми ножками, полетела
в коридор и
в детскую, позади которой
была нянина комната. Она
было пробежала
в детскую, но вдруг позади себя услыхала всхлипывание. Она оглянулась, Вока стоял подле
своей кровати и, глядя на игрушечную лошадь, держал
в руке
тарелку и горько плакал. На
тарелке ничего
не было.