— Тем лучше. — Она говорила совершенно спокойно. — Когда остается одно спасение — призвать себе в опору решимость на смерть, эта опора почти всегда выручит. Если скажешь: «уступай, или я умру» — почти всегда уступят; но, знаете, шутить таким
великим принципом не следует; да и нельзя унижать своего достоинства, если не уступят, то уж и надобно умереть. Он объяснил ей план, очень понятный уж и из этих рассуждений.
— Неужели вы думаете, — начал он опять с болезненным высокомерием, оглядывая меня с ног до головы, — неужели вы можете предположить, что я, Степан Верховенский, не найду в себе столько нравственной силы, чтобы, взяв мою коробку, — нищенскую коробку мою! — и взвалив ее на слабые плечи, выйти за ворота и исчезнуть отсюда навеки, когда того потребует честь и
великий принцип независимости?
Неточные совпадения
Я могу признавать положительный смысл революции и социальные результаты революции, могу видеть много положительного в самом советском
принципе, могу верить в
великую миссию русского народа и вместе с тем ко многому относиться критически в действиях советской власти, могу с непримиримой враждой относиться к идеологической диктатуре.
Были
великие поэты,
великие мыслители, и ни один из них не упоминал о"шкуре", ни один не указывал на
принцип самосохранения, как на окончательную цель человеческих стремлений.
Он почувствовал, что не отвлеченные верования, а жизненные факты управляют человеком, что не образ мыслей, не
принципы, а натура нужна для образования и проявления крепкого характера, и он умел создать такое лицо, которое служит представителем
великой народной идеи, не нося
великих идей ни на языке, ни в голове, самоотверженно идет до конца в неровной борьбе и гибнет, вовсе не обрекая себя на высокое самоотвержение.
В обществе, главным образом, положено было избегать всякого слова о превосходстве того или другого христианского исповедания над прочими. «Все дети одного отца, нашего Бога, и овцы одного
великого пастыря, положившего живот свой за люди», было начертано огненными буквами на белых матовых абажурах подсвечников с тремя свечами, какие становились перед каждым членом. Все должны были помнить этот
принцип терпимости и никогда не касаться вопроса о догматическом разногласии христианских исповеданий.
Да, это было чувство собственности, хотя чувство не полное, чисто женское, чувство, не умеющее отличить гривенник от рубля и, быть может, по этой причине не способное ни на какие самопожертвования ради
великих общих
принципов!
— Де густибус?.. знаю-с. Тоже учились когда-то… Чему-нибудь и как-нибудь, по словам
великого Достоевского. Вино, конечно, пустяки, киндершпиль [Детская игра (нем. Kinderspiel).], но важен
принцип.
Принцип важен, да! — закричал неожиданно Завалишин. — Если я истинно русский, то и все вокруг меня должно быть русское. А на немцев и французов я плевать хочу. И на жидов. Что, не правду я говорю, доктор?
(Читает.) «Пора, наконец, снова возвестить о тех
великих, вечных идеалах человечества, о тех бессмертных
принципах свободы, которые были руководящими звездами наших отцов и которым мы изменили, к несчастью».
Марина Волховская, серьезная, гордая и строгая девочка, не желая унижаться и в тоже время не считая возможным изменить институтским
принципам, «обожала» Петра
Великого.
Сколь бы ни была
велика дарованная твари свобода как положительная мощь, она относится только к распоряжению божественным даром бытия, но не к самосотворению (этой мысли противится абсолютный идеализм люциферического оттенка, как, напр., Ich-philosophie Фихте [«Я — философия» (нем.) — так называемая первая система субъективного идеализма Фихте, исходный
принцип которой — «Я есмь Я» (Ich bin Ich).
Тогда решились попрактиковать на мне еще один
принцип: пустить меня, как красивую женщину, на поиски и привлеченье к вам богатых людей… и я, ко всеобщему вашему удивлению, на это согласилась, но вы, тогдашние мировые деятели, были все столько глупы, что, вознамерясь употребить меня вместо червя на удочку для приманки богатых людей, нужных вам для
великого «общего дела», не знали даже, где водятся эти золотые караси и где их можно удить…
Бахофен был христианином, и для него возникновение духа, пробуждение личности, победа солярно-мужественного
принципа над теллургически-женственным есть положительный факт и
великое достижение.
Великие русские писатели были одиноки в свое время, были против окружающего их общества, но они совсем не были индивидуалистами по
принципу, они искали по-разному всенародного, коллективного, соборного искусства.